Боже, только бы не казнили без суда и следствия.
Я скосилась на «ледяного» воина, что шагал вразвалку чуть позади. Точь-в-точь полярный медведь! Ладонь «медведя», к слову, до сих пор покоилась на навершии меча, но теперь словно бы легче, спокойнее. А парнишка и вовсе торопился следом за вожаком со всех ног. Молчали. Лишь воин то и дело подгонял меня лёгкими тычками меж лопаток.
А руки-то горячие...
Я послушно переходила из коридора в коридор, сжимала в кулаках нехитрую накидку-одеяло, зачем-то пыталась запомнить путь и ругала себя на чём свет стоит.
Куда меня ведут? Что будет? Героиня, чёрт побери... Чем только думала? Шагнуть в другой мир? Запросто! Где у вас тут... сияющая клякса?
Под бинтом зудело всё сильнее. Грубая накидка исколола шею, но стоило приспустить её с плеч, грозный возглас за спиной напрочь отбивал желание «разоблачаться». Да что там разоблачаться – сделать неверный шаг!
Но когда беспокойство разрослось до размеров паники, а в виски забило навязчивое: не увижу я, похоже, ни Велора, ни белый свет, мы с надзирателями вырвались из душных тюремных лабиринтов и ступили в просторный холл.
Я замедлила шаг и вздохнула с облегчением. Хорошо и просторно. Пол серокаменный, но ровный и чистый. Потолок, расписанный лентами и мускулистыми «античными» героями, высокий и светлый. Застеклённые окна – стрельчатые, залитые светом, а у высоких кованых двустворчатых дверей примостился стол, шкаф, забитый трубочками-свитками, и бравый вояка-дежурный в алом.
Я обречённо вздохнула. Снова не Дракула. Но зато свобода совсем рядом, за дверью!
Воин наверняка заметил мой косой взгляд и особенно настойчиво подтолкнул к широченной каменной лестнице. Я со вздохом положила руку на перила. Глупо бежать. Меня тут на раз-два поймают, нанизают на пику, как зефирку, и подкоптят.
Чем это поможет?
Нет. Сначала надо разобрать, где я. Связаться с Велором, а уж потом... геройствовать. К тому же прежнее бессилие под натиском эмоций лишь отступило на шажок и теперь возвращалось с лихвой. С каждым лестничным пролётом дрожь в коленях крепчала. Крепчала, впрочем, и моя мысленная ругань.
А «медведь» всё шагал и шагал, дышал в затылок и подталкивал.
Я облизала спёкшиеся губы. Ещё немного, и лягу прямо на ступенях. Хоть бейте, хоть убейте!
Очередной тычок вынудил скрипнуть зубами и собрать остатки сил. Новый пролёт, витая лестница, и воин взял меня за плечо. Остановился наконец, и пока я переводила дух и оглядывала узкий коридор, увешанный гобеленами и потёртыми картами с незнакомым материком, юнец отпер дверцу, укрытую пыльной портьерой.
Не дожидаясь положенного пленнице толчка, я, старательно изображая послушание, переступила порог и зажмурилась. Сколько света! На миг показалось, будто я под открытым небом. Но ветер не коснулся разгорячённых щёк, а нос тотчас прошиб застоявшийся запах старости и пыли.
Я сделала пару шажков внутрь и обомлела.
Всюду полки, шкафы, стеллажи. Огромные – в половину стола! – фолианты, горы свитков, «портянки» с чертежами и всевозможные гнутые штуковины-железяки.
Окон видно не было. Зато вместо потолка раскинулся необъятный стеклянный купол. Он-то и открывал небу дорогу в цитадель мудрости и знаний. Ещё бы пыль и птичий помёт с купола счистить... Тогда от света глаза бы резало. Но мне и так было хорошо. Сердце понемногу усмиряло темп, а мозгам возвращалась ясность.
Без сомнений, это логово человека сведущего, увлечённого.
Учёного.
Не палача.
– Та-та! – раздался знакомый старческий возглас, что значило будто бы: «Это вы! Как я рад». Я было выдавила слабую улыбку, но тотчас плотнее закуталась в одеяло, потому как «медведь» встал ко мне едва ли не вплотную.
Неужели думает, что кинусь на старика?
Я недоумённо потёрла зудящее запястье, а старик в алой попоне-пончо и впрямь шаркал нам навстречу. Радостно потирал руки и, глядя на меня, как-то подозрительно угодливо горбился.