– Та! – призывно махнул «попона» и двинулся обратно. Вглубь своего царства.
Я с тревогой скосилась на своего угрюмого стража. Он смотрел на меня не стесняясь. За каждым вдохом следил! Синеглазый юнец поджимал со спины, а высокие стеллажи с книгами – взяли в кольцо. Значит, и впрямь бежать нет смысла. Да и зачем? Куда бы меня ни занесло, дело выгорело. Я на Иппоре!
И я ещё жива.
Значит, пора напрячь извилины и сделать так, чтобы жизнь моя ни сегодня, ни завтра, ни уж тем более по глупости не оборвалась.
– Мне идти? – спросила я, доходчиво указав взглядом старику в спину.
– Р-рам, – отрывисто кивнул воин, и я, нарочито послушно опустив взгляд, двинулась за «попоной».
***
Старик жутко торопился. Красная попона мелькала средь книжных нагромождений, как всполохи огня, а я в компании надзирателей пробиралась следом. Переступала через навалы книг и ныряла под лестницы-стремянки.
Чёрт ногу сломит! Если это местная библиотека, то смотрителя пора увольнять. Серьёзно! Лавируя меж натыканным вкривь и вкось стеллажами, я постоянно отставала. Но старик не торопил. Оглядывался, ждал и улыбался во весь беззубый рот всякий раз, когда встречался со мной взглядом.
Позади, как и прежде, тяжело шагал воин. За ним – мальчишка. Кажется, я слышала его шёпот-вопрос раз или два, но отрывистое «брям» неизменно сотрясло воздух, и я вконец уверилась, что по смыслу оно совпадало с земным «нет».
Угораздило же меня попасть именно к этому буке...
Наконец старик выскользнул из лабиринта стеллажей на свободный от шкафов островок – своего рода кабинет. Радостно прихлопнул в ладоши и запер на задвижку высокую, обитую лентами металла, дверь.
Выходит, мы сюда зашли с чёрного хода? Интересно...
Я скосилась на седовласого воина-медведя. Уж не нарушил ли он правила, приведя меня сюда? И не затем ли велел укутаться в одеяло, чтобы никто не распознал во мне чужачку?
– Та-та, – учтиво проскрипел тем временем старик и указал на потёртое кресло у здоровенного письменного стола.
Воин в очередной раз подтолкнул меня в спину и кивком приказал сесть. Я опустилась на краешек. Наконец сбросила с плеч жаркое одеяло и вцепилась в коленки мёртвой хваткой.
Пятки ныли и гудели. Не успела появиться в мире, уже забег «выслужила». Ещё и босиком!
Я поджала серые от пыли пальцы в ногах, а воин встал аккурат рядом с креслом.
Топтался неподалёку и юнец, а старик в алой накидке с потрёпанными краями всё суетился и носился от одной полки к другой. Хлопал дверцами шкафов, бормотал, облизывался и то и дело кряхтел, хватаясь за поясницу сухой, потемневшей, будто кора, рукой.
«Трык-тык», – отбивал механизм, похожий на свёрнутый рыбий скелет. По косточкам-позвонкам, начиная от «хвоста», шагал золочёный ползунок. Сделав круг, ползунок скрывался в недрах треугольной «рыбьей головы», а в пустом «глазу» сменялись рукописные значки.
Палочка. Загогулина с кружком... Неужели часы?
Я на миг позабыла обо всех тревогах. С восторгом глядела на механизм, отбивающий куда больше «трык-тык» секунд, чем в земной минуте, и воин заметил мой интерес. Отрывисто гаркнул старику. «Попона» засуетился ещё пуще и наконец с ликующим возгласом раскопал в книжных завалах круглую резную шкатулку. В запале смахнул со стола недоеденные хлебные корки, комки жёлтой бумаги и с торжествующим: «Та!» – грохнул находку передо мной на письменный стол.
Я поёрзала и забралась в кресло поглубже, когда «красная попона» с благоговением откинул крышку ларца и с нездоровым блеском в глазах уставился на меня. Лизнул пересохшие сморщенные губы. Точь-в-точь как ящер!
– Та-та-та-а-а... – нарочито ласково пробормотал он, и я совсем струхнула. Ну, точно ящерица! Старая, хитрая...
А воин, как назло, бряцнул и взмахом приказал встать. Я боязливо мотнула головой, но наивно полагать, что со мной стали бы тут церемониться.
Миг, и «медведь» навис надо мной как айсберг. Ухватил под локоть. Рывок! Я моргнуть не успела, как оказалась на ногах. Мало того – крепко-накрепко прижата спиной к широченной груди, облачённой в камзол цвета густой крови.