Это ещё что за вольная борьба? Я отчаянно брыкнулась, но хват оказался ого-го какой тесный.
– Полегче!.. – зарычала, извиваясь, как уж. – Встану сама! Я поняла!
Не знаю, на что походили звуки моей речи для иппориан, но судя по решительности, с которой воин перехватил меня за плечи, пищала я не суровее мыши.
К тому же старик, так напоминавший ящерицу, уже вынул из шкатулки золотистую бляху и, спрятав руку с находкой за спину – будто я не только иномирная, но и слепая, честное слово, – двинулся прямо на меня.
– Та-та, – увещевал ящер и улыбался, точно дикую лошадь собирался заарканить. – Та-та.
Дело дрянь. Кто станет так паршиво улыбаться, если доброе задумал?
Я стиснула зубы и брыкнулась. Стальные объятия в ответ сжались, как тиски. Дышать больно! От страха я на секунду онемела. Замешкалась! А воин уже перехватил меня одной рукой под грудь и с силой упёрся в затылок основанием ладони.
Было больно. Я думала, здоровяк мне голову оторвёт! Надежда уложить седого «медведя» на лопатки приёмами самообороны сгорела на этапе мысли. Даже кричать толком не получалось! Волосы лезли в глаза и рот. Я пыхтела, лягалась, крутилась, но воин лишь бормотал сквозь зубы и сильнее вжимал мой подбородок мне в грудь.
Крепкий толчок, и мужчина уложил меня грудью на стол, как дрянную кошку. Заломил руки. Щеку иглами скололи крошки. На пол полетели книги, комья бумаги, шкатулка, а мой сдавленный хрип потонул в ледяном приказе.
Именно приказе, потому как старый «ящер» опрометью бросился на меня, и его противно холодные шершавые пальцы скользнули по шее.
– Та-та-та, – взволнованно частил он, разгребая волосы у меня на затылке. – Та-та...
Это конец. Я дышала так часто, что воздух не успевал заполнять лёгкие. Тяжесть мужского тела на пояснице ломала хребет, а в голове металась лишь одна мысль: «Не дамся. Нужен рывок. Один рывочек!..»
Толчок! Вдох!..
Я не успела.
Жгучая как раскалённая игла боль вонзилась в затылок. Оглушила. Горло зазудело от крика, но я ни звука не слышала. От макушки к вискам поплыл свинцовый жар, а стальной захват воина... вдруг ослаб.
Победа? Я вырвалась?
Пол поменялся местами с потолком-куполом.
Кажется, я ухватилась за стол, чтобы не упасть, но пальцы не слушались. Перед глазами плыло, в уши словно воды налили – не слышу, не вижу...
Я сползла на грязный, устланный крошками пол и обхватила голову руками. Вот и поиграли в примерную иномирянку. Хватит!
Но едва я наудачу рванулась вперёд, готовясь сбивать шкафы и на четвереньках ползти, если придётся, как боль вдруг сошла на нет. Перед лицом замаячило красное расплывчатое пятно. Живое пятно.
Кровь?
Не похоже. С каждым вдохом зрение возвращалось, и вскоре я разглядела у «пятна» лысую голову и беззубую улыбку.
Это же старик!
В тот миг в мозгу будто наконец колёсико резкости подкрутили. Только картинка изредка всё же двоилась. Двоился и старый «ящер» передо мной на корточках. Худощавые коленки выпирали из-под попоны, как ноги у паука, а улыбка на морщинистой физиономии сквозила если не торжеством, то определённо довольством.
И когда старик гусиным шагом двинулся на меня, а край попоны потащился по полу, сгребая бахромой сор, я ответила мгновенно. Рывком опрокинулась на зад, вжалась спиной в письменный стол и вскинула перед собой руки. Ровно так, как отгоняла от себя синеглазого кровопийцу в камере.
– Не смей! – грозно, насколько это было возможно, пропищала я, но «ящер», на счастье, остановился. Правда, вместо гримасы страха на лице у него растянулась улыбка от уха до уха. Я зараз сосчитала, что передних зубов у него осталось всего шесть!
Воин же, до того заслонивший собой синеглазого мальца, переступил с ноги на ногу и с видом глубочайшего удивления выдохнул.
– Вот видите, Ксандер, – облизнувшись, негромко проскрипел «ящер», – я же говорил, что перелагатель ещё работает! Работает!
Я уставилась на старика. Его тощая фигура в нелепом наряде вновь на миг раздвоилась, но то был сущий пустяк. Ведь я только что…