– Тебе повезло, что кристаллы не проснулись, девочка. Очень повезло. В противном случае…
«...мы говорили бы исключительно на языке дыбы и кулака», – закончила я мысленно, и руки сами собой мелко задрожали.
Глава 5. Доверяй. Проверяй
Иппор встретил меня как самую опостылевшую гостью. Не пинками и криками, а жестоким равнодушием и молчанием.
После того как мы с Риддом вернулись из библиотеки, Юджин привёл сухопарого мужчину с целым саквояжем трав, трубочек и колб. Местный лекарь осмотрел меня, оттянул веки, объявил вполне здоровой – не считая некоторой слабости и вялости мысли, – и с тем же безразличием удалился. Равно как и господин «медведь» с мальчишкой помощником.
А спустя два дня меня переселили в камеру... поуютнее. С оконцем побольше и треугольным столом. Парой стульев, ширмой у клозетной чаши и жестяным кувшином с водой. Выдали чистую одежду – светлую рубашку и штаны, похожие на пижамные.
Позволили вымыться.
Не пытали.
Не допрашивали.
Ко мне вообще никто не приходил! Хотя за серой дверью – я слышала, – и днём и ночью стучала сапогами стража.
На мой робкий стук и вопрос, могу ли я увидеть господина Ридда, по ту сторону все будто вымирали. Поэтому однажды перед сном, ковыряя на стене у изголовья топчана очередную палочку-напоминалку о прожитом дне – седьмую по счёту, – я горько рассмеялась. Может, одиночество и старость в полупустой камере и есть пытка? Не могли же обо мне – девчонке, выпавшей из воздуха, – взять и просто забыть!
Благо тело после перехода приходило в себя медленно. Я всё больше спала или лежала, глядя в потолок. Думала. Мысленно взывала к Соресу, и лишь по ночам давала волю слезам.
Страшно ведь. Что будет дальше?
В Людских землях магия запрещена. Стоит заикнуться – голова с плеч. Да и кровопийцы здесь всяко не в чести. Заявить о том, что я ищу сына «того самого Лайн-Этор», семью которого люди надеялись на корню вырезать пятьдесят лет назад – совсем сдуреть. Значит, сперва нужно выбраться из Федерации и найти способ отыскать Велора из другого королевства. Глядишь, и Сорес по пути откликнется. Кто знает, какие отношения у него с создательницей людей Иппора. Вдруг соваться сюда ему опаснее, чем на Землю?
На этом я всякий раз делала глубокий вдох, вытирала слёзы и давала команду – не раскисать. Пока дышу, пока могу – буду бороться. Попробую договориться с Риддом. Сделаю всё, чтобы меня отсюда выпустили. Расскажу о своём мире, что попросят! А где придётся – совру. Судя по мечу в ножнах советника и лошадиному ржанию, что однажды утром прорвалось сквозь прутья на окне, на Иппоре вряд ли отыщется детектор лжи.
Уж точно не в этом веке.
К тому же местные навредить Земле вряд ли сумеют. Не откроют же портал! Да и Эдана говорила, что о перемещениях прежде никто не знал. Вряд ли с тех пор что-то изменилось.
Однако Барбус обмолвился, что о соседнем мире им ещё до меня было известно.
Вопрос – откуда?
Может, Натана передала разведданные? Возможно. Сочинила же руну, до которой даже Дракула за сто лет не додумался. Но даже если так... как отчет ведьмы на этой стороне приняли? Азбукой Морзе? Почтовым голубем? Магия ведь под запретом!
Сплошные загадки. Потому я из ночи в ночь крутилась на жёстком топчане, мучилась, забывалась тревожным сном и порой просыпалась лишь от скрежета дверной задвижки.
– Завтрак, – недружелюбно «гавкал» страж и проталкивал в оконце у пола жестяной поднос с плошкой каши, похожей на земной рис.
В соседней миске – бурое рагу из овощей, а рядом – чашка воды и тонкая лепёшка, кусочки которой я и приладилась использовать вместо ложки-вилки. Съедала всё подчистую! Затем возвращала поднос через оконце внизу, задавала в пустоту привычный вопрос: «Можно поговорить с господином Риддом?» – и, не получив ответа, возвращалась на топчан.
Мне казалось, я застряла в космической капсуле, а вокруг – вакуум. Даже Дракула прекратил являться во снах. Как отрубили!
К счастью, на восьмой день Юджин «прорвал блокаду безмолвия». Возник на пороге и, отчаянно хмурясь, передал пачку чистых листов и пару заточенных палочек для письма.