– Возможно, – отстранился Ридд и вновь откинулся на спинку стула. – В любом случае, это государственная тайна. И вопросы тут...
– Задаёте вы? – подсказала я, не сдержав улыбку.
Советник неуловимо птеплел. Даже строгие брови чуточку распрямились, и я думала, вот-вот «медведь» улыбнется!
Не решился.
– Так вот почему люди остерегаются магии, – заговорила я первой, когда пауза затянулась. – Поэтому навели запрёт. Чтобы лишить тёмных... соблазна нападать?
– Не только, – охотно ответил Ридд. – Магия даёт силу, Елизавета. Неестественную. Силу, сравнимую с силой богов. А теперь представь, что каждый третий в мире наделён подобной силой. Как думаешь, такое к добру?
Я смешалась и с надеждой глянула на Юджина. Может, подскажет? Он же местный всезнайка.
– Настанет кавардак, – перехватил мой взгляд Ксандер Ридд и назидательно кивнул. – Каждый, кто наделён силой, стремится к власти. А в борьбе за власть всегда страдают невинные. Потому я, как человек, радеющий о безопасности, делаю всё, чтобы сохранить жизни. Это мой долг.
Я кивнула. Благое дело, не поспоришь. А память уже подтолкнула на поверхность образ чокнутой ведьмы. Натана обещала Велору титул бога. Обещала власть. И скольких при этом придётся принести в жертву её ни капли не заботило.
– Поэтому, – вернул меня из задумчивости Ридд, – лучше загодя прижечь такую заразу, как магия. Выжечь, прежде чем она укоренится в сознании людей. Потому мы и проверяли тебя, – кивнул мужчина на мои запястья. – Не могли рисковать. Это обязательная процедура для всех, кто живёт в Людских землях.
– Вы что же, всех на магию проверяете? – невольно потёрла я ранки от проколов, что по ночам ещё зудели.
– Всех.
– И детей?! – ахнула я.
– Да, – кивнул Ридд. – Но камни инициации применяем лишь в крайнем случае. Для всех прочих есть тесты Барбуса. Они безопасны.
Я повела бровями и отвела взгляд. Верилось с трудом.
Советник это понял.
– Нет, Елизавета, ты неправа. Опасны лишь те, кто осознанно использует магию. И мы не мучим невинных, которых постигла неудача родиться проклятыми Искрой. Ведь иначе... чем бы мы отличались от тёмных? Ничем. А так не пойдёт.
Я отчаянно вздохнула.
– Но разве магия всегда во зло? Ведь если магами рождаются...
– Рождаются, – кивнул Ридд, не отводя глаз. – Но далеко не каждый. Редко проклятие одарённости мешает жить с пелёнок. Порой магия никак себя не проявляет.
Я стиснула зубы.
А если проявляет? Сразу на плаху?
– Но если магия с рождения сильна? – не сдавалась я. – Если человек таким родился?
– Тогда мы помогаем, – отвечал Ридд на удивление трепливо. – Учим жить честным трудом. В конце концов, соблюдать закон или нет – это выбор каждого. А магия, если её не пестовать, как это делают в школе, рано или поздно сойдёт на нет.
– На Иппоре есть школа магии? – удивилась я, а Ридд отчего-то насупился.
– Есть. Академия. Но если вам интересно, что я о ней думаю... – потер подбородок советник, и Юджин тотчас с жаром закивал. – Скажу вам так: дурное это место. Гиблое. А жить можно и по-другому. Не хуже. Федерация вторая по процветанию страна после Эльфии. А те, кто взращивают в себе магию попросту не видят лучшего пути. Пути развития без магии. И наша задача – задача людского рода – показать этот путь на собственном примере. Поделиться знанием. И отрадно знать, что наши чаяния не пустой звук, а где-то там, за Пеленой есть мир, который понял эту простую истину куда раньше, – кивнул мне Ридд будто с благодарностью, и я ответила улыбкой. – Но мы отвлеклись! – нахмурился мужчина, будто собственной откровенности смутился. – Юджин, будь добр, продолжай конспект.
***
Многим позже, глубокой ночью я лежала без сна и думала.
Земля и впрямь живёт без магии. Аяла с её шаманизмом не в счёт. Ведунья не умеет покорять ветер и огонь так, как Велор. Даже Виктор – при всей его любви к Валери, – мечтал сперва вплести в род кроху подлинной магии, получить весомое подтверждение права на власть, а уж потом завоевать сердце неприступной красавицы из другого мира.
Но это клыкастые. Иные. А что люди?
Борьба за территории, ресурсы и влияние до сих пор не утихает. Что было бы, заполучи человечество сверхъестественные силы прямиком в разгар межгосударственных или, чего далеко ходить, семейных прений?