– Сам у правителя просил, чтобы «нулевых» Дознавателям отдали. Или уже не справляешься?
Гнатат аж глазами зло блеснул.
– Справляюсь. Мы умеем свою работу делать. Каждый отчёт тому подтверждение.
– Хм... Полагаю, блестящие успехи вашей службы описаны именно в прошлом отчёте. Которого у меня до сих пор... нет, – нарочито беспечно заметил Ридд, и толстяк разом скис.
– Наверное, канцеляр не донёс. Он у нас новенький... Разберусь, – заторопился прочь Гнатат. Как вдруг... – Слышал, Восточный форт разграбили?
– Далеко слышишь, – кивнул Ридд, и толстяк просиял во всю свою обрюзгшую физиономию.
– Дознавателю и положено, – протянул он с затаённым удовольствием. – Ай-ай... неприятное дело. Ещё и на востоке. Припозднился ты с объездом, друг! Без хорошего глазу парни в таких местах быстро сноровку теряют. Всякий сброд их на пики колет. Но у тебя, поди, и без того дел невпроворот? Смотрю, нового птенца под крыло взял?
Дознаватель криво ухмыльнулся. Прошёлся по мне оценивающим взглядом, и меня осенило – он не знает, что я из другого мира. Думает, я замена Юджину!
Пончо свисало ниже колен. Надёжно скрывало мою иномирную одежду, но я всё равно аж пальцы на ногах поджала. А Ридд в ответ на ехидства толстяка приподнял подбородок и заговорил спокойно, с разящим наповал достоинством.
– Твоя правда, Гнатат. Работы на службе у Правителя всегда хватает. Благо, разбитый форт – это сугубо мои заботы. А теперь, прости. Мне пора.
– Не смею задерживать, – откланялся дознаватель и потопал прочь.
Я проводила его взглядом.
Неприятный мужик. Сердце ёкнуло от мысли, что меня мог допрашивать он, а не советник.
Не завидую таинственному «нулевому», за которым толстяк бдит.
– Не зевай, – бросил через плечо советник, но заметно помрачнел.
Я ринулась следом. Прежнее волнение вдруг тяжестью осело в желудке, а тюремные коридоры будто сомкнулись со всех сторон.
– Можно задать вопрос, господин Ридд? – заговорила я, едва мы вышли в светлый холл.
Воин сузил глаза в улыбке.
– Ты уже задала. Но разрешаю задать ещё один.
– Вы сказали, добились для меня условий получше.
– Так точно. Теперь воли у тебя станет побольше.
– Побольше? Погодите… Я что, свободна?
Ридд коротко кивнул и затопотал вверх по широкой каменной лестнице. А я ушам не верила.
– Ваш правитель меня отпускает? Почему?
– Ты не рада? – вскинул бровь советник.
– Очень рада. Просто... не ожидала такой милости.
– Милость всегда внезапна. И не требует ответа. В отличие от услуги, которая, к слову, вершится лишь по взаимной договорённости, – загадочно обронил советник и прибавил шагу.
Я припустила следом и больше на скорость не жаловалась. У меня словно второе дыхание открылось!
Отпустят... Неужели?..
Лестница, другая. Коридоры с гобеленами и расписными потолками... Я думала, кабинетам королевских особ положено находиться за особыми роскошными дверьми. И когда Ридд толкнул одну, ничем не примечательную, деревянную я без опаски переступила порог и... замерла.
Какая красота!
Стены цвета яичной скорлупы и высоченный сводчатый потолок расписаны золочёной лозой и нежными пионами. Начищенный паркет – точно янтарным мёдом залит, а широкие, до самого потолка окна распахнуты настежь. Раннее солнце золотило выкрашенные рамы, птичий гомон рвался в распахнутые створки, а мужчина в алом мундире – полноватый, с аккуратно зачёсанными золотистыми кудрями, – дрогнул и тотчас отвернулся от утреннего великолепия за окном.
– А-а, Ксандер, – улыбнулся он мягкой, всепрощающей улыбкой, – а вот и вы. Я ждал.
– Благодарю, Правитель, – склонился Ридд и едва ощутимо коснулся моего локтя.
Я торопливо поклонилась и даже малость присела. А когда вновь подняла взгляд на правителя Людских земель, оказалось, меня изучало уже две пары голубых, как небо глаз. Глаз одинаковых, по-детски круглых. Почти наивных!
Разницу составляло лишь то, что одни принадлежали живому, настоящему правителю, а вторые – его точной копии, глядящей на нас с портрета в человеческий рост.