— Мда уж… — тяжело вздохнул Мейсон, прежде чем пропала связь, и на телеэкране появился белый шум, — наверное мы это заслужили. Никто из нас не интересовался политикой. Мы все молча смотрели как наша страна разлагается от коррупции и деградации чиновников. Мы считали, что ничего нельзя изменить и даже не пытались просчитать последствия…
Мысли в голове Мейсона не утихали, они кипели, заставляли ходить кругами по комнате и вызывали в нём самые странные чувства. Он хотел что-то сделать, но не видел никаких путей к спасению. И наконец Альберт Мейсон дошёл до точки.
— К чёрту всё! Вся моя жизнь — это сплошной стресс и страх! Страх оказаться без работы, без жилья, без доступа к медицине и средств к существованию! А теперь я ещё должен и умирать в страхе?! Да сколько можно… — махнул рукой на окно, за которым разгоралась война и отправился к шкафу, где хранилось дорогое шампанское, приготовленное на случай тесного знакомства с Джудит. И он даже не обратил внимания, что огонь бомб сменился на зловещий серый туман.
Теперь Мейсон никуда не спешил, он спокойно открыл пробку и выпил несколько бокалов напитка. Перед его глазами проходила жизнь, все его маленькие мечты и успехи. Подведя итоги, он вернул бутылку на место и обратился к “небу”, раскинув руки в сторону.
— Смерть, я готов!
И смерть ответила Альберту Мейсону — бомбардировщики взялись за его район. Он увидел как серые взрывы стремительно приближаются к его дому, как они проходят по соседним улицам и зданиям, и вот уже подарок с неба падает прямо в его двор. Взрыв обрушил внешнюю стену многоэтажного дома, и теперь Мейсон мог наблюдать во всей красе как серое облако окутывает его и окружающий мир.
Мейсон слегка удивился и начал инстинктивно отгонять туман рукой. Неожиданно часть газа превратилась в пыль и осела на его ладони. Она выглядела как невинный пепел и не производила никакого эффекта — Мейсон не чувствовал удушения, ожога и даже мигрени.
— Ну, будем надеяться, что это гуманное оружие, — снова подумал он вслух, а потом пожал плечами и отправился допивать шампанское в единственной уцелевшей и свободной от газа комнате.
Он собирался напиться и хоть раз в жизни выспаться — всё-таки ему завтра не нужно было идти на работу.
Глава 2. Ненасытное небытие
Как ни странно, но на утро у него не болела голова. И более того, он проснулся ни в Аду и ни в Раю, а на своём маленьком диванчике на кухне. Первое, что услышал Мейсон, это крики агонии и безумия, доносившиеся с улицы. Кричали так, словно пытались поднять мёртвых.
Альберт, не торопясь отряхнулся от серой пыли, которая теперь была повсюду, и подошёл к разбитому окну на кухне. Он увидел, что на улицах разрушенного города происходило что-то зловещее — остатки гражданских и военные скрывались друга от друга, стреляли в воздух и дрались с собственными тенями. Они почти не ориентировались в пространстве и топтались на одних и тех же местах.
Мейсон усмехнулся — стоило ему только распрощаться с жизнью, как судьба подкинула шансы на выживание. Но несмотря на хорошее самочувствие, в психологическом плане он всё ещё жил со смирением смерти — он считал, что это небольшая и случайная отсрочка перед неизбежным концом, что можно расслабиться и просто принять свою судьбу. Поэтому первым делом Мейсон принялся готовить завтрак — электричество, вода и газ уже отсутствовали, и пришлось довольствоваться сэндвичами и кукурузными хлопьями. Мейсон жевал бутерброд и краем уха вслушивался в истерику какого-то солдата перед его домом, который не мог выбраться из танка. Что-то странное было в его словах — слишком много повторений, “аханий”, бормотаний и нечленораздельных звуков. Человек давно уже сбил дыхалку, но продолжал что-то мычать и отгонять невидимых врагов.
У Мейсона появилось любопытство — что произошло с людьми и почему на него не подействовала серая пыль? Тогда он решил пойти в гостинную и посмотреть на город через “новое панорамное окно”. И как только он схватился за ручку двери, то понял, что она не настоящая — она выглядела слишком идеально ровной и не имела никаких лишних деталей, никакой текстуры поверхности, никаких бликов и даже знакомых небольших трещин. И чем больше он разглядывал дверь, тем больше убеждался в том, что она плод его фантазий.
— Забавно, это мой первый опыт применения галлюциногенных препаратов, — сказал Мейсон и открыл дверь в никуда.