Мальчик призадумался.
– Я могу научить их различать гербы Великих Домой и рассказать, что право первой ночи отменил король Джейхейрис по просьбе королевы Алисанны. А они научат меня из каких трав варить яды, и можно ли есть вот эти зеленые ягоды.
– Научат, – кивнул Дунк. – Но прежде чем рассказывать о короле Джейхейрисе, научи их, как правильно держать копье. И не ешь ничего, что не стал бы есть Мейстер.
Колодец в Стэндфасте был под кладовыми, в темной комнате со стенами из камня и земли. Там жена Сутулого Сэма стирала, а потом носила постиранное развешивать на крышу. Большая каменная ванна использовалась и для того, чтобы мыться. Для этого нужно было носить воду ведрами и греть ее над очагом в большом котле, а потом выливать в ванну, и снова ставить котел на огонь. В котел входило четыре ведра, а в ванну – три котла. К тому времени, как нагревался последний котел, вода в ванне остывала до теплой. Сир Беннис как-то сказал, что с ванной чертовски много возни – поэтому, видать, он и ходил вшивым и вонял испорченным сыром.
У Дунка, когда приходилось мыться – вот как сейчас – в помощниках был Эгг. Парень таскал воду в угрюмом молчании и, пока она грелась, не произнес ни слова.
Когда последний котел уже закипал, Дунк позвал его:
– Эгг? Что-то не так? – Эгг не ответил. – Помоги мне с котлом.
Вместе они опрокинули котел в ванну, так, чтобы не плеснуть на себя.
– Сир, – сказал мальчик, – Что сир Юстас собирается делать?
– Разрушить дамбу и дать отпор людям вдовы, если они попытаются остановить нас, – ответил Дунк.
Над водой поднимался пар, как туманная завеса.
– У них плетеные щиты, сир. Копье пробьет их, арбалетный болт – тоже.
– Может, нам удастся найти им что-нибудь из брони, когда они будут готовы.
И это в лучшем случае.
– Их могут убить, сир. Мокрый Уот еще почти ребенок. Уилл Ячмень собрался жениться, когда в следующий раз придет септон. а Большой Роб даже правой ноги от левой не отличает.
Дунк поставил пустой котел на утоптанный земляной пол.
– Роджер Пеннитри был еще младше, чем Мокрый Уот, когда погиб на Алом Поле. В войске твоего отца были те, кто только что женился, и те, кто еще даже не целовался с девушками. тех, кто не умел отличить правой ноги от левой, там были сотни, если не тысячи.
– Это другое дело, – возразил Эгг. – Там была война.
– И здесь то же самое. Только поменьше.
– Меньше и глупее, сир.
– Это не нам с тобой судить, – сказал ему Дунк. – Они обязаны идти на войну по призыву сира Юстаса… и умирать, если понадобится.
– Тогда мы не должны были давать им имена, сир. Нам будет хуже, когда они погибнут, – Эгг потер лицо. – Если мы воспользуемся моим сапогом…
– Нет, – Дунк стоял на одной ноге, снимая сапог..
– Да, но мой отец…
– Нет, – второй сапог последовал за первым.
– Мы…
– Нет, – Дунк стянул пропотевшую тунику и бросил ее Эггу. – Попроси жену Сэма постирать это.
– Я попрошу, сир, но…
– Я сказал – нет. Или дать тебе в ухо, чтобы лучше было слышно? – Дунк взялся за штаны. Под ними ничего не было – для белья было слишком жарко. – Это правильно, что ты беспокоишься об Уотах и прочих, Но сапог – это на крайний случай. – "Сколько глаз у лорда Бладрэйвена? Тысяча и еще один". – Что твой отец сказал тебе, когда отдавал мне в оруженосцы?
– Брить или красить волосы и никому не называть своего имени, – неохотно проговорил мальчик.
Эгг служил у Дунка уже полтора года, хотя иногда казалось, что прошло уже лет двадцать. Вместе они прошли через Перевал Принцев и пересекли глубокие пески Дорна, и красные, и белые. Они спустились по Зеленой Крови до Планка, а оттуда сели на галеас "Белая Леди" до Староместа. Они спали в стойлах, кабаках, ночевали в канавах, делили хлеб со святыми братьями, шлюхами и комедиантами и пересмотрели сотни кукольных представлений. Эгг ухаживал за конем Дунка, точил его меч, чистил его кольчугу. Он был таким хорошим спутником, какого можно только желать, и межевой рыцарь стал думать о нем почти как о младшем брате.
Которым он не был. Это было яичко из драконьего гнезда, не из куриного. Эгг мог быть оруженосцем у межевого рыцаря, но Эйегон из Дома Таргариенов был младшим, четвертым сыном Мэйкара, принца Летнего Замка, который был четвертым же сыном покойного короля Дэйрона Доброго, второго этого имени, что сидел на Железном Троне двадцать и еще пять лет, пока Великое Весеннее Поветрие не взяло его.
– Всем известно, что Эйегон Таргариен после турнира в Эшфорде вернулся в Летний Замок со своим братом Дэйроном, – напомнил мальчику Дунк. – Твой отец не хотел, чтобы стало известно, что ты бродишь по Семи Королевствам с каким-то межевым рыцарем. Так что чтобы я больше не слышал о твоем сапоге.