– В этом рабе, – отвечал фараон, – я вижу признаки царского величия.
– Но если так, – продолжали те, – потребуй от него, по крайней мере, знания, подобно тебе, всех семидесяти языков.
– Хорошо, – сказал фараон, – я спрошу его об этом.
В ту ночь Иосифу явился архангел Гавриил и научил его всем семидесяти языкам и наречиям. Наутро фараон стал испытывать Иосифа, – Иосиф свободно отвечал на любом из семидесяти языков, а в заключение сам обратился к фараону на языке, повелителю Египта совершенно незнакомом.
– На каком это языке ты говоришь? – спросил фараон.
– На еврейском, – ответил Иосиф.
– Научи меня этому языку, – стал просить фараон.
Иосиф исполнил его желание. Но не сумел научиться фараон священному языку, и взял он с Иосифа клятву, чтобы это осталось тайной между ними.
(Бер.-Р., 89; Coma, 36)
XII. Братья Иосифа в Египте
Когда сыновья Иакова собрались в Египет для закупки хлеба, отец им сказал:
– Дети мои, все вы одарены от Господа и силой, и красотой. Дабы не возбуждать лишнего любопытства, не входите вместе в одни ворота и, вообще, не держитесь близко один к другому.
Предание от рав Иегуды бар Симона:
– Иосифу известно было, что братья его идут в Египет для закупки хлеба, и, дабы узнать немедленно о их прибытии, он у всех ворот поставил особых людей, которым поручено было вести ежедневные записи по имени и отчеству всех приезжих, а вечером списки представлять Иосифу. Убедившись таким образом, что братья его все налицо, хотя они и входили через разные ворота и находились в разных местах в городе, Иосиф повелел закрыть все зерновые склады и оставить открытым единственное зернохранилище. Дав заведующему список имен десяти братьев, Иосиф приказал, когда явятся эти люди, немедленно задержать их и доставить к нему.
Прошло три дня, а братья к зернохранилищу не являлись. Пошли их разыскивать и нашли поодиночке бродящими по городу из одной улицы в другую, с одного базара на другой; задержали их всех и доставили к Иосифу.
«Узнал их Иосиф, но сделал вид, будто не знает их» – как человек им чужой, иноплеменный. Взял он в руки кубок, постучал по нему пальцами и, прислушиваясь к звону металла, сказал:
– Кубок этот говорит, что вы соглядатаи.
– Мы люди честные, – ответили они.
– Если вы честные люди, почему вы входили как бы крадучись, поодиночке в разные ворота, и зачем в продолжение трех дней слонялись по базарам?
– Мы отыскивали пропажу.
– Какую такую пропажу? Мой кубок говорит мне, что двое из вас разрушили большой город.
– Назови, кто именно из нас?
Постучав по кубку, Иосиф сказал:
– Имена их: Симеон и Леви.
– Господин, – начали они, пораженные чудесной силой кубка, – нас, рабов твоих, двенадцать братьев…
– Но вас здесь только десять; где же двое остальных?
– Меньший – при отце, а одного не стало.
– Это самое я и говорил вам и утверждаю: вы соглядатаи. И вы не выйдете отсюда, пока не приведете меньшего брата вашего.
И, взяв Симеона, приказал связать его. Но, зная необыкновенную силу Симеона, Иосиф ввел семьдесят испытанных воинов, которым повелел наложить кандалы на Симеона и отвести его в темницу. Едва воины приблизились к Симеону, последний крикнул с такой силой, что все они повалились как подкошенные, и зубы выскочили у них из челюстей и рассыпались по полу.
При Иосифе в это время был сын его, Манасия.
– Возьми ты его, – сказал Иосиф.
Встал Манасия, одним ударом оглушил Симеона и, наложив на него кандалы, отвел в темницу.
– Этот удар, – говорил Симеон братьям, – не удар египтянина: такие удары наносить умеют только люди нашего рода.
Великий страх пал на братьев, и они отправились к Иакову поведать ему о происшедшем.
Нелегко было убедить отца отпустить с ними Вениамина.
– Отец, – убеждал его Иуда, – если Вениамин пойдет с нами, то, неизвестно еще, может быть, его и не заключат в темницу; без него же мы не можем явиться к фараону, и всем нам неизбежно придется умереть с голода. Наконец, я беру на себя ответственность и ручаюсь за его безопасность.
(Бер.-Р., 91; Танх)
Поникнув головой, сидел Иаков у входа в шатер свой. Бесконечной цепью испытаний проходила в памяти старца вся его долгая жизнь: бегство из родного дома к Лавану; двадцать лет полурабского служения тестю; бегство от Лавана и встреча с Исавом, которого приходилось умилостивить дарами, чтобы спастись от лютого гнева его; несчастие с Диною; смерть любимой жены, Рахили. Подросли, наконец, дети; давно пора было дать отдых старым костям, – исчезает Иосиф. Теперь – грозит голод, а Симеон в темнице, и Вениамина ждет та же участь…