— Он знает, — усмехнулся нищий с лавки. — Ну что там за беда у тебя, старуха?
Рада не обернулась. Лишь ниже наклонила голову.
— Поднимайся с колен и ступай домой, — не унимался мужчина. — Он тебя прощает.
— Не глумись надо мной, — не унималась Рада.
— Только впредь, дочь, так не оступайся. Одна подобная история очень плохо закончилась. Я, конечно, про Люцифера. Огорчило твое отчаянье и неверие в Великий промысел. Ведь тебе открыто больше, чем кому-либо из людей. И все же ты не поверила. Мне не поверила,что все идёт так как надо. Но любовь… такая трепетная любовь к человеку… трогает… Мальчик в этом нуждался, конечно. Ты будешь удивлена, когда узнаешь, какой необычный путь лежит перед ним.
— Что это? — испуганно вскрикнула Рада.
Она обернулась, но на лавке уже никого не было.
Нехороший холодок пробежал по коже. Ей вдруг стало так страшно. Тишина в храме давила, и вода святая звонко капала в пластиковый таз из плохо затянутого крана на золочёной цистерне. Еще немного и можно сойти с ума. На дрожащих ногах она добрела до чана с водой и затянула кран.
— Ты так настрадалась, бедняжка, — приятный женский голос колокольчиком зазвенел рядом. Молодая смотрительница положила ей руку на плечо.
— Все будет хорошо, милая. Мы сейчас же пойдем домой. И ты расскажешь мне, какого это быть человеком. А я покажу тебе все, что ты пропустила.
И вдруг Рада что-то почувствовала, что-то хорошее. Видно ее мольбы на рынке не прошли даром. Женщина откликнулась на ее призыв. Несомненной удачей было то, что она работала в органах опеки. Крепко сжимая руль, она мчала из табора на дорогой иномарке и робко улыбалась Сережке, который все тарахтел про свою бабушку. Сегодня он будет засыпать дома, в чистой теплой постели, а ранним утром найдет рождественский подарок под елкой, как самый обычный мальчик, который растет в доброй любящей семье. Так и будет. Теперь у него есть семья. Он забудет о Раде, а потом вспомнит через много лет. Парадокс. Ведь даже и не подумает, что она до сих пор рядом, за его правым плечом. Таков труд хранителей.
Так легко стало на душе у Рады. Она растерянно огляделась и замерла перед своим отражением в золоченом чане. Старая дряхлая старуха вдруг начала вытягиваться и расправляться на глазах. Теперь она видела тонкую юную девушку с нежным лицом и водопадом пшеничных волос. А вместо рубища, в котором она ходила, теперь блистали длинные белоснежные одежды.
— Ты слишком юная. Хранителем тяжело быть. Но ты научишься терпеливо наблюдать за хранимым, направлять, оберегать и не вмешиваться. Нет у нас такого права.
Женщина вдруг тоже предстала в белоснежном платье. Рада благодарно кивнула и от радости приподнялась над полом. Забавно, Рада — ее настоящее имя. Ей было так больно наблюдать за ребенком, что в какой-то момент она не выдержала. Но не знала она, бедный ангел, что на землю просто так нельзя. За что и была наказана, приняв одну из тяжелых человеческих долей. Теперь она прощена и возвращается домой.
Рада снова взглянула на чан со святой водой, но не увидела ни себя, ни сестры. Лишь два столпа солнечного света медленно растворялись в воздухе, незамеченные первыми прихожанами.
Конец