— Появлялся, — сладость ягод сменилась горечью от воспоминаний о недавнем разговоре с любимым. — Он уговаривал меня обратиться к Актеону. Хотел, чтобы я попросила за нас обоих.
— Вот же… трус… — прошипела она, и её волосы взъерошил сердитый ветер.
Руфия была светлым фениксом стихии воздуха, и сама будто являлась продолжением своего покровителя: лёгкой на подъём, беззлобной. Да и внешне хрупкая, с милыми кудряшками, она будто парила по жизни, совершенно не касаясь ногами бренной земли. Потому злое неистовство весьма редкое для неё состояние, мне его приходилось наблюдать лишь несколько раз. И сейчас случился один из них. Руфь носилась по помещению, сердито сжимая кулачки и гневно сверкая глазами. Из уст лилась отборная брань, которую не услышать в приличном обществе. В помещении разразился небольшой ураган. Я направляла себе в рот ягодки заклинанием левитации и медленно краснела от особо забористых высказываний, но оставалась вполне невозмутимой, ведь успела выплеснуть часть эмоций слезами ещё вчера.
— Ты чего ж такая спокойная⁈ А, поняла, ты не можешь ему вдарить! — догадалась подруга.
— Ему вдарил Теорис, — выдала я, забрасывая в рот сразу три ягоды.
— Чего-чего? Вот отсюда мне, пожалуйста, подробнее, — Руфь остыла за мгновения и вновь оказалась возле моей кровати. Ураган сразу прекратился. — Теорис вновь напомнил о себе и сразу побил твоего предателя-жениха?
— Яннис меня не предавал, — возразила я по инерции, ведь привыкла защищать его от Актеона и Тео.
Но теперь и сама не знала, как относиться к его поступку. Не хотела думать о нём, как о предателе. Видимо, потому, что ещё наивно надеялась на то, что он одумается и вернётся ко мне.
— Теорис приходил вчера, — начала я нарочито медленно.
— Хватит тянуть! — взмолилась подруга, вскинув руки к потолку. — Он плакал у тебя на груди? Просил прощения за то, что не он твой партнёр?
— Что⁈ — я резко закрыла рот, чтобы не потерять от шока пережёванные ягоды.
Мы с Руфь переглянулись и расхохотались. Рёбра вновь ныли, но я игнорировала боль. Хорошо, когда есть такая подруга.
— Значит, предлагает плести крыло вместе. Разумно, — заключила Руфь, когда выслушала мой рассказ. — Теорис сплёл своё в числе первых, а пёрышки чеканит с закрытыми глазами. Он будет хорошим помощником.
— Он принадлежит другой стихии, — напомнила я.
— И что? Будешь плести со старшим из братьев?
— Нет, — активно замотала головой я.
— Добавит на своё крыло огненных кристаллов, ты на своё — земляных, так и сработаетесь. Это же обычная практика для парников.
Да, так и есть, чтобы работать синхронно и легко сочетать атаки одновременно двух стихий, мы создаём систему заклинаний, называемую билдом, с наложением на них усилителей в виде астральных кристаллов стихии партнёра. На моём крыле огненных кристаллов поровну с водными. Если заменить их на земляные, то смогу… что? Работать в паре с Теорисом? Он ведь не парник, а одиночка, зачем ему менять свой привычный билд, с которым работает три года, на новый из-за меня? Видимо, он не обдумал этот момент, когда предложил помощь. Впрочем, он не предлагал, а поставил меня перед фактом предстоящей работы с ним. Сразу видно, что его воспитывал Актеон.
— Теорис сглупил, когда предложил это. Впереди выпуск, если он сменит свой билд, рискует показать худший результат и лишить себя хорошего распределения. Думаешь, он рискнёт будущим из-за меня?
— Ну… ты же его сестрёнка, — тепло улыбнулась Руфия, зажмурившись словно от удовольствия.
Уже намечтала себе сказку. Хорошо, что рядом с ней надёжный, приземлённый и невероятно сильный Ионис. Он убережёт свою нежную девочку не только от опасности, но и от ударов реальности.
— Мы не родные. Он мне ничего не должен, — отрезала я, но на душе стало паршиво.
Сама-то я не считала его посторонним и любила так же сильно, как Актеона. Мне до сих пор было больно, оттого что наше общение прервалось. В глубине души я надеялась на восстановление связи, когда сложный период соперничества в академии завершится.
— Как же не родные? Он твой названый брат. Вы росли вместе, ты говорила, у вас даже горшок был один на двоих.
— Временно, когда второй разбили, — проворчала я, ощутив прилив крови к щекам.
Рослый и уверенный в себе Теорис давно не походил на того тщедушного мальчишку, что дул на мои разбитые коленки и защищал меня перед старшим братом. Сейчас сложно представить, что он когда-то ходил на горшок.
— Вот увидишь, он перестроит ради тебя билд. Он твой брат.
— Посмотрим.
Этот разговор зажёг в груди надежду на восстановление отношений. Но в последнее время мои грёзы разбиваются о серые камни реальности, потому не буду загадывать.