«Ого! Какая недешёвая игрушка».
— Слушай. — Из кристалла полилась звонкая, как весенний ручеёк, и волнующая, как первый цветок, пробившийся сквозь снег, музыка. Я исподтишка взглянула на Доментиана. Он смотрел в окно, склонив голову, прислушиваясь к музыке, и его лицо казалось таким воодушевлённым. — Слышишь, как красиво? Это увертюра к оратории «Эры молчания». Тебе не кажется, что она похожа на воду? Такая же тягучая и плавная. Такая же сильная и упругая. И такая же непостижимая и переменчивая.
Доментиан обернулся, посмотрел мне прямо в глаза. Странный какой-то это был взгляд. Он обволакивал и словно тянул куда-то.
— Да, переменчивая, — задумчиво повторил он, медленно подходя ближе.
Я замерла, напряжённо ожидая продолжения. Доментиан легко, кончиками пальцев дотронулся до моей щеки. Он обнял меня за плечи, привлёк к себе и прильнул к моим губам нежным осторожным поцелуем.
— Что ты делаешь? — еле слышно прошептала я, едва Доментиан оторвался от меня. — Зачем?
Я растерянно захлопала глазами. Во мне боролись необходимость убежать и смутное желание прижаться ещё сильнее. Поддавшись порыву, я подняла руку, чтоб коснуться его, но ответ остановил меня.
— Хотел кое-что проверить.
— Что же?
Казалось, что я не стою, а парю где-то под потолком. Даже голова кружилась, как от высоты.
— Я тебе нравлюсь.
— Что… Что?!
Если я и парила где-то под облаками, то сейчас рухнула на землю. Я ударила Доментиана кулаком в грудь. Замахнулась снова, но он перехватил и поцеловал мои сжатые пальцы.
— И это только подтверждает мои слова. Я прав.
— Какая ерунда! Не понятно, с чего ты вообще это взял.
— Не понятно? Тогда я объясню ещё раз.
Он схватил мои руки, завёл их за спину и впился в мои губы таким поцелуем, что у меня звёзды посыпались из глаз.
Я напряглась всем телом. Извиваясь как кошка, вырвалась и отбежала.
— А это уже чересчур! Ты подлый самоуверенный беспринципный наглец! И хам! И циник! И… и…
Глаза Доментиана потемнели.
— Надо бы тебя наказать, — прохрипел он. — Оставить в моей спальне на всю ночь и навсегда скомпрометировать. Но я сделаю тебе невиданный подарок и выставлю вон!
Не успела я ничего сообразить, как Доментиан вцепился мне в плечо, выпихнул в коридор и с грохотом захлопнул дверь.
Я набрала в грудь побольше воздуха, чтоб сообщить ему всё, что я думаю, но прикусила горящие от поцелуев губы, отступила на пару шагов и бросилась прочь.
Глава 92
Лайон
Я мчалась по коридорам Академии. Бросилась в уже пустующий холл женского крыла, затем кинулась в сад, поздно сообразив, что скоро ночь и боковые входы вот-вот закроют. Потом как-то оказалась у донжона. Затем собралась летать над морем или пройтись по пляжу, но вовремя себя остановила: сколько ни мечись, от себя не убежишь.
Я вошла в главный вестибюль. Тишину и полумрак нарушали только моё частое дыхание, стук каблуков да мерное журчание фонтана. Села у воды, тронула струи, переливающиеся всеми цветами радуги. Вспомнила, как месяц назад бросала сюда монетку, загадывала удачу и что-нибудь замечательное. Как иронично! Я опустила голову и уткнулась взглядом в чёрно-белую мраморную плитку пола.
«Делить мир на чёрное и белое так привычно и так неправильно. Стоит признать. Хотя бы себе. Я обиделась на Доментиана за правду. Как ни тяжело осознавать, но он занял особое место в моём сердце. Из-за нашей сделки или так судьба сложилась, не знаю. А смириться с этим или бороться, предстоит ещё решить».
Я с силой потёрла лицо и поплелась в комнату. Рудио оживлённо рассказывала мне про Нальди, про шалости в «Хохотушке», про неудачный обед, а я отвечала невпопад, больше пыталась сообразить, что делать дальше.
«Наверное, не стоило так остро реагировать. Только выдала себя с головой. Вместо того чтобы отнекиваться, могла бы пошутить или отделаться невнятными фразами. Или спросить у него самого, что он думает».
Я встала, села, снова встала, походила по комнате, натыкаясь на всё подряд — и откуда у нас столько мебели? — опять села.
«А ведь Доментиан тоже рассердился, когда я его обозвала, — размышляла я и пальцем возила по замысловатым узорам на юбке. — Почему? Раньше он только посмеивался над попытками его оскорбить. Неужели сегодня мои слова и реакция задели его? А вдруг наше притворство и для него больше, чем притворство? Или я тешу себя иллюзиями? Ведь сделка закончится и… И что? Он сам сказал, что исчезнет».