— Мне нужно было показать всё Рири, в Ваканде другие технологии, всё устроено иначе, взрыв, пожар или чёрная дыра здесь мне не нужны, эта долгая «экскурсия» была необходима в целях безопасности. Из-за того, что ты притворялся, мы выбились из графика, и мне пришлось задержаться, а это отняло наше с тобой совместное время, ты понимаешь?
Питер кивнул и вздрогнул, получив более сильный шлепок.
— А побег? Питер, я не понимаю, ты так сильно боялся этого разговора, что решил сбежать? Но сейчас ты, кажется, понимаешь, что нам необходимо поговорить. Если тебе нужно было побыть одному и всё обдумать, ты мог остаться здесь.
Мальчик всхлипнул и пробурчал что-то непонятное. Тони остановился и положил ладонь ему на поясницу.
— Повтори громче, пожалуйста.
— Я дос-доставил ст-только пробле-ем. Л-луч-ше меня бы убило н-на этом… — сильный шлепок прервал его и заставил вскрикнуть.
— Ну-ка не смей так говорить! Даже думать о таком не смей! — грозно повысил голос Тони и действительно сильно отшлёпал подопечного. Его пугала до дрожи мысль о том, что Питер в самом деле думает то, что сказал.
— Ты дорог мне, Пит, не думай, что… Никогда не думай о таком… Я не переживу, если ты… Лучше объясни, почему ты решил притворяться.
— Я… я… — Питер заикался от слёз и шлепков, которые всё ещё получал. — Я прос-сто х-хот-тел пров-вести с тоб-тобой поб-больше врем-мени, п-перед тем к-как мы рас-станем-ся.
Ладонь опекуна замерла над самой кожей.
— Объясни, — тихо попросил Старк, подавляя дрожь и мягко опуская ладонь на поясницу подопечного.
— Теперь для те-тебя важнее Рири, — утирая слёзы, сказал Питер, — ты п-постоянно с ней, на мен-ня времени нет. Я просто х-хотел снова почувствовать, что м-мы семья, хотел почувствовать, ч-что всё ещё нужен, прежде, чем м-мы расстанемся, и ты займёшься др-другими. Я… побег — это ведь лог-гичный конец, тебе ведь теп-перь всё равно, что будет с-с-со мной.
Он вскрикнул, получив особенно сильный шлепок, и заплакал в голос, утыкаясь лицом в подушку. Вот и всё. Сейчас Тони скажет, что хорошо, что он всё понял, и теперь может спокойно уходить. Только вот почему он тогда говорил, что не переживёт, если Питер умрёт? К своему удивлению, Питер вдруг почувствовал нежные поглаживания по спине и голове.
— Чщ-щ-щ, тише, — едва разобрал он. Пит попытался убрать голос, чтобы слышать, что скажет опекун.
— Всё закончилось, малыш, тише, — нежно сказал тот.
Да, в самом деле. Всё закончилось — теперь он может уходить. Питер замотал головой, снова начиная плакать в голос. Он не хотел этого, в его душе была надежда, что опекун разрешит ему остаться. Похоже, не стоило так думать.
Тони осторожно натянул на подопечного бельё, поправил его футболку и встал, приподняв Питера, оставляя его лежать на кровати. Он отошёл к шкафу и, открывая дверцу, услышал, что ребёнок заплакал громче. «Какой же я козёл. Нельзя было его шлёпать, это ведь притворство от отчаяния», — подумал Старк и быстро вытащил плед.
Накрыв Питера пледом, он сел рядом с его головой, ласково поглаживая её.
— Малыш, я по-прежнему люблю тебя и всё так же дорожу тобой. У меня нет никого дороже тебя, ни Рири, ни кто-то другой не стал для меняя важнее. Я проводил с ней столько времени потому, что хотел поскорее выполнить план и вернуться к нашему обычному порядку.
Пит только тихо всхлипнул.
— Это я виноват в том, что тебе пришлось притворяться и лгать, я должен был поговорить с тобой. Прости меня, малыш.
Мальчик поднял голову, робко глядя на него. Тони ласково улыбнулся ему уголками губ и осторожно вытер слёзы с его щёк. Бедный ребёнок, он и так страдал, а опекун не додумался просто поговорить с ним. Внезапно Питер снова заплакал, закрывая лицо руками. Старк не мог понять, что случилось, и сполз на пол, встав на колени, чтобы быть вровень с его головой.
— Эй, ну что ты? Ну? Что такое?
Тони гладил Питера по голове и целовал в лоб, макушку, пытаясь понять, что сделал не так.
— П-прости-и-и-и, — выстонал Пит, продолжая плакать.
— Чщ-щ-щ, всё хорошо, я уже давно не сержусь. Тише, малыш, всё в порядке, — Тони поцеловал подопечного в лоб, убрав с него пару завитушек.
Питер несмело посмотрел на опекуна и потянулся к нему, получая ласку и новый поцелуй в лоб. Голова ребёнка легла на плечо Старка, его шею обдували тихие выдохи и всхлипы, футболку мочили слёзы, но его руки гладили подопечного по голове и спине, его губы мягко целовали голову Питера и шептали, что всё наладилось, что его любят.