Она закрывает глаза и падает. И просыпается на полу в комнате с плазменным телевизором. Двадцать первый век, ай'л би бэк.
Теперь она знала, что случилось в девятнадцатом веке и почему нечего рассчитывать на состояние с неба. По внутреннему телефону, – удобнее колокольчика, – Мэри вызвала Анн.
– Мисс Элфорд ушла?
– Нет, миледи, присела под дверью, на чемодан.
– Какой неугомонный чемодан, – насупилась Мэри, – постоянно ее преследует. Проводите мисс Элфорд в кабинет, я сейчас спущусь.
– Да, миледи.
– Чемодан пусть останется в прихожей.
– Да, миледи.
Анна спустилась вниз, передала распоряжение леди Элфорд, но вместо радости мисс Элфорд метала молнии.
– Что?! – зло рассмеялась. – Леди Элфорд?! Да что она возомнила о себе! Кто она такая?!
Мэри как раз вышла из комнаты и, спускаясь по лестнице, услышала возмущения Бьянки.
– Эрнест, закройте дверь, я передумала.
– Да, миледи.
– Нет, подождите! – Бьянка вставила в проем ногу. – Я не то имела в виду!
– Эрнест, откройте дверь.
Бьянка зашла в дом, хотела протащить чемодан, но дворецкий оставил его у входа. Мэри зашла в кабинет Пола, Бьянка – следом за ней.
– Леди Элфорд… – прошипела Бьянка. – Да ты – никто!
– Я – ваша сестра.
– Бог миловал от такой родни!
– Вот как? – Мэри села за стол, покрутилась из стороны в сторону в кресле. – Интересно, кто я? И зачем тогда я впустила вас в дом? И зачем вы пришли с чемоданом, зная, что мистера Тиксайт сейчас нет дома?
– А ты совсем его выжила, да? Толстая английская стерва!
Мэри позвонила в декоративный колокольчик, который теперь стоял на столе. Вошел дворецкий.
– Мисс Элфорд уходит.
– Да, миледи, – он поклонился и выжидательно посмотрел на Бьянку. Она не торопилась – он сделал грозное лицо и оттеснил ее к выходу.
– Мне негде жить! – сдавленно протянула Бьянка. – Пожалуйста, мне негде жить!
– Оформите займ у любовника.
– Ах, ты…
– Эрнест, мисс Элфорд торопится.
– Понял, миледи, – он схватил девушку за руку и выволок из дома. Открыл дверь только затем, чтобы выставить сумку. Закрыл дверь.
Мэри вышла из кабинета.
– Никто не скажет, зачем я пригласила ее войти?
Эрнест хотел сказать, но принял вопрос за экзамен – дворецкий не болтает языком. Анн не особо любила говорить и до новой должности. Реплика осталась без комментария. Мэри удовлетворенно улыбнулась.
– Мой маленький генерал, – шепнул голос.
Мэри покосилась на слуг. Их лица оставались бесстрастны. Ну, так и ей нечего терять самообладание.
– Как мило, что мое сумасшествие имеет развитие.
– Смешно, – серьезно сказал голос.
– Зачем пришли?
– Честно?
– Ну, не явились же вы врать?
– Ну, да, – согласился голос. – Хорошо. Я пришел соблазнить тебя.
Мэри рассмеялась, и оборвала себя, встретившись взглядом с Эрнестом. Во избежание недоразумения, поднялась к себе в комнату.
– Готовишься?
– Вы кто?
– Можешь называть меня Джедом.
– Я не об этом, – Мэри скрестила на груди руки, – вы кто вообще? Не дьявол, не Бог – это мы еще в прошлый раз уточнили, но что-то со сверхспособностями?
– Ммм… да.
– Замечательно, значит, вы знаете, что мужчины меня не интересуют.
– Но ты же планируешь спать с Блэкберном?
– Да.
– Я тебя подготовлю.
И прежде чем Мэри успела сказать хоть слово, заключил в объятия и прикоснулся губами к уху. Укусил, подул, лизнул, провел губами по губам, не целуя. Чуть отстранился.
– Закончили? – спросила Мэри, зевнув.
– Ты зря бросила вызов. Я заставлю тебя захотеть меня.
– Вы же говорили, что подготовите меня для лорда Блэкберна. Зачем мне хотеть вас?
– Граф сломает, а не растопит лед.
– А может, вернете меня домой, и мы с графом сами договоримся?
Джед приподнял ее подбородок и, глядя в глаза, материализовался. Он видел, как удивленно расширились ее зрачки, ресницы попытались скрыть восхищение.
– Ты не спросила, что я сделаю с твоим льдом.
Она спросила и получила ответ, от которого почему-то подогнулись колени:
– Я слижу его языком. Приступим?
Глава 20
Последний раз графу снились кошмары в шесть лет, но он тогда переел на ночь кислых яблок. И вот спустя почти тридцать лет – дежавю. Он не выспался, был зол, голоден и, черт возьми, возбужден без меры.
Женщина, которую он сжимал в объятьях, вишневое платье с глубоким вырезом, в который он по-хозяйски просовывал руку, страсть, пожирающая два тела, и… лицо леди Элфорд! Она не смела проникать в его сны, не смела даже мысленно извиваться в его руках и стонать в губы.
Она невыносима в своих дерзких платьях и постоянстве. Всегда декольте, всегда переливающиеся в свете свечей каштановые волосы, губы, дрогнувшие или готовые дрогнуть в полуулыбке, и всегда рядом лорд Уинслоу. Каждой твари по паре – вот уж про кого сказано.
Граф откинул одеяло, встал с постели. Тело до сих пор ныло. Ехать в такую рань к Матильде? Он только вчера был у нее, она предлагала остаться, но он рванул домой, словно его ждали. И сон. В отместку. А мог остаться и не изнывать от неутоленного желания, а перевернуться на бок и взять податливую красотку. Куда до нее леди Элфорд?
Невольно улыбнулся. Поблагодарила его за книгу, когда они случайно пересеклись в музее. И бросила лукавый взгляд в сторону компаньонки. О, Господи, никто бы и не возомнил, что она опасается за свою добродетель. Нет, он врал. Обществу только дай повод. Даже он сам посмеивался, мысленно паруя ее с Уинслоу, хотя знал, что это невозможно. Она не тянулась к графскому титулу и вряд ли западет на барона.
Граф даже завидовал ей иногда. Двойное падение и потеря памяти – прекрасное прикрытие вольным выходкам. Он не мог вспомнить, когда позволял себе вольность, любую, пусть даже не откликнуться на письмо Эмили, не приехать, если просила. Да, между ними уже ничего не будет, но условности… Он не мог ее бросить – стервятники разорвут, осыпят злословием, начнут искать недостатки. Их нет. Они в нем. Он – раб собственных чувств, вот и все, и не желал меняться.
А как леди Элфорд смотрела на него в присутствии Эмили? Так, будто выказывала свои права. Посягала. Он усмехнулся. Она? На него? Смешно. Но он не смеялся.
Приняв ванну, оделся, спустился к завтраку. Брайн уже сидел в столовой.
– Доброе утро, – сказал Михаэль.
Брат приподнял правую бровь, кивнул.
– Мисс Эльюз так неприятна?
Права бровь Брайна снова взлетела вверх.
– Наверное, по сравнению с мисс Синклер, нет.
– Эмили – ангел.
– И ты спасаешь ее от своих адских объятий.
Михаэль понимал, почему Брайн злится, но кавалером мисс Эльюз он стал по вине леди Элфорд, которую всегда защищал. Эта девица наобещала невесть чего миссис Эльюз, дала понять, что граф, виконт и маркиз будут ей благодарны за молчание, а как они могли выразить благодарность? Михаэль все еще ухаживал за Эмили, по инерции, маркиз был счастлив в браке с Маргарет, оставался Брайн. Ему и пришлось развязывать паутину, сплетенную леди Элфорд.
Ну, проводит барышню на какое-то мероприятие, поскучает с ней вместо того, чтобы кутить с приятелями, а потом – как прежде, свободен. Нравится тебе леди Элфорд? Находишь, что она поступила правильно и единожды верно в той ситуации? Доказывай на деле, не на словах.
– Куда вы сегодня? – Михаэль проигнорировал выпад.
– Составим вам компанию в театре. Когда мисс Эльюз пересекается с твоим ангелом, я могу не утомлять себя банальной беседой. Я успел отвыкнуть от этого.
– Даже не спрашиваю, кто на тебя повлиял. – Пауза. – Она?
– Да уж не твой ангел.
– И о чем вы с ней говорили?
– Поговори с ней.
– Я?