- Берегите себя, Яков Платонович, - вздохнула Анна, любовно оглаживая любимого по плечам. В охотничьей куртке серого сукна, из того, что шили солдатские шинели, шароварах и теплом свитере надворного советника было не узнать. Как пить дать, смелый герой приключенческого романа.
Яков ласково улыбнулся ей, поцеловал и вышел из номера.
***
Петр Иванович неспешно чаевничал с племянницей. Он подливал в свою кружку кипятку из самовара и щипчиками откалывал кусочки сахара.
- Понимаешь, Аннет, во время спиритического сеанса я и вправду что-то чувствую. Духи приходят из мира мертвых и разговаривают с живыми! - восклицал Миронов.
- Так это духи вчера неприличными словами выражались? - подняла брови Аня, ни на чем не настаивая. Она наблюдала за дядюшкой.
- Конечно духи, а кто же еще! - возмутился Миронов.
- Как относится Елена Владимировна к твоим занятиям? - поинтересовалась Анна.
- У нас с Элен непримиримые разногласия. - вздохнул Петр Иванович. - боюсь, это навсегда. Я не соответствую этой роскошной женщине, ни по одному параметру. Да и, честно говоря, устал я прыгать выше головы.
Анна утешающе накрыла его руку своей.
- Ну тогда тебе ничто не помешает погостить у нас с Яковом Платоновичем в Каре. - ласково улыбнулась племянница сморщившемуся как от касторки дяде. - Ведь так?
Миронов не успел ответить. Он посмотрел на дверь, и глаза его расширились от изумления, а позже и от испуга. В комнату быстро зашел седой высокий господин, немолодой и крепкий. Аня видела его ранее, еще в Затонске. Это был один из людей князя Разумовского.
Наставив на дядю с племянницей револьвер, незваный гость бросил сумку на пол. Долго не раздумывая, Жан подошел и сильно ударил опешившего Миронова по темени. Дядя как подкошенный рухнул бы на пол, если бы Анна не бросилась и не подхватила его.
Лассаль безучастно смотрел на ее потуги. Анна бережно уложила Миронова на пол.
- Дядя! - закричала она, глядя мужчину по голове. Рука окрасилась кровью. Удар был достаточно сильный.
- Меня зовут Жан Лассаль. Я доверенное лицо князя Разумовского. У нас мало времени, госпожа Штольман. - серьезно сказал француз. - Переодевайтесь и мы уходим за бумагами ученого. Торопитесь, если не желаете, чтобы в этой гостинице на Вашей совести остались еще другие жертвы.
Он говорил столь уверенным в своих силах голосом и столь холодным тоном, что Анна покрылась мурашками.
- Как Вы узнали? - отступая от Жана, спросила Анна.
- Мы ждали Вас. - усмехнувшись ее наивности, объяснился мужчина.
- Достаточно было проследить за Вашими передвижениями и встречами, следили и за господином Штольманом. Людей везде можно купить, ни одного, так другого. У нас везде свои люди. В городе, в полиции, среди благородного общества…
- Переодевайтесь! - Жан нетерпеливо дернул револьвером в сторону сумки. - по тайге в юбках скакать будет неловко.
- Я не пойду. - храбро сказала Анна. - Вас арестуют.
Лассаль шагнул к ней, и она закричала, стремясь привлечь внимание городовых в соседнем номере.
Жан быстро схватил Анну за волосы, крепко намотав косу на руку. Она зажмурилась от боли.
- Тихо, а то я Вам, госпожа Штольман, все волосы повыдираю. - вкрадчиво сказал мучитель.
Он потащил Анну в соседний номер, и она с ужасом увидела зарезанных городовых в луже крови и связанную по рукам и ногам Татьяну. Горничная лежала без чувств.
- Видите, Анна Викторовна, я был милосерден к Вашей служанке. Не заставляйте меня убить еще и ее. Вы будете слушаться? - спросил он, натягивая ее волосы еще сильнее.
- Да, - сдаваясь, сказала Анна.
Лассаль увел ее обратно.
- Переодевайтесь. - повторил приказ он.
Анна вытряхнула сумку, не веря своим глазам. Теплые мужские шаровары, рубаха, куртка, шапка, рукавицы, кожаные короткие сапожки.
- Я должна надеть это? - подняла брови она.
- В платье не дойдете. - хмыкнул Лассаль.
- Отвернитесь. - потребовала Анна.
- Вы принимаете меня за русского идиота? - усмехнулся шпион. - Я не спущу с Вас глаз. Быстрее, госпожа Штольман, не заставляйте делать Вам больно. Еще минута промедления, и я ударю Вас. Благородные дамы после такого обращения становятся шелковыми.
Ваши прелести меня не волнуют.
Аня всхлипнула от невиданного унижения и, отвернувшись, начала быстро переодеваться в добротную непритязательную одежду.
Лассаль лукавил. Он с удовольствием наблюдал за мелькающими полосками женской кожи. Позволить себе большего Жан не мог. Анна Викторовна была женщиной Разумовского, и тот имел на нее виды, твердо дав понять, что трогать ее более необходимого не следует.
Выбор князя Лассаль внутренне одобрял. Эта женщина была молодой строптивой кобылицей, полной женского здоровья, силы и красоты. Тем приятнее будет такую объезжать, когда придет время. В том, что Разумовский брал ее после полицейского, Жан проблемы не видел. Не замуж же князь эту куколку берет, а в любовницы. Возиться с дефлорированием рыдающей и сухой девицы то еще удовольствие. Лассаль усмехнулся, вспоминая подобный опыт.
Анна поеживалась от мужского изучающего взгляда. Она быстро оделась, стараясь затянуть ремень потуже, а сорочку в шаровары поплотнее, подвернула штанины покороче, чтобы не мешали при ходьбе.
- Готовы? - оглядел он ее.
- Какой Вам с меня толк? - взмолилась Анна.
- Вы моя страховка от неприятностей. Вдруг Штольман найдет бумаги раньше. Не люблю неожиданности. - сказал Лассаль. - в Ваших интересах двигать ногами быстрее, чтобы мы не пересеклись с Вашим супругом.
В закрытой карете, к которой подвел Анну француз, оказался проводник - молодой сын зверолова, выглядевший очень подавленным. Увидев Анну в мужском костюме, он покраснел и опустил глаза. Она не знала, чем угрожал Лассаль юноше, но по всему было заметно, что проводнику было не по себе.
- Предупреждаю, господин, по той тропе о которой Вы говорите, ходить опасно. - сказал зверолов, надеясь уговорить грозного нехорошего человека. - Тигр, что охотится в тех местах, давно уже попробовал человеческую кровь, и будет нападать еще и еще. С нами госпожа.
- Не бойтесь. - самодовольно хмыкнул Жан. Ваше дело провести меня и Анну Викторовну к жилищу. Против хорошего револьвера не устоит ни один тигр.
Зверолов промолчал. Он лишь подумал, что мало какой человек успеет выстрелить в неожиданно напавшего хищника.
Не смотря на середину апреля снег в лесу еще не сошел полностью. Склоны сопок освобождались от снежного покрова лишь к концу мая, а если весна была холодной, то снег мог не поддаваться и июньским солнечным лучам. Впрочем, в этом были свои преимущества. Идти было легко, не тратя силы, чтобы отогнать большое количество просыпающегося с приходом тепла гнуса.
Для Штольмана тайга выглядела как необозримое дремучее пространство, оно таило в себе безмолвие подстерегающих опасностей. Но лес и восхищал его. Только сейчас он в полной мере увидел настоящие сибирские ели и сосны, разлапистые могучие кедры.
Яков держался сразу за проводником, звероловом Семеном Игнатьевичем, ничуть не уступая тому в скорости ходьбы. Все потому, что надворный советник был великолепно физически развит, с мускулистым худощавым сложением. Яков всегда хорошо переносил длинные пешие переходы. Племянник замыкал караван.
- Экий Вы прыткий, Ваше Высокоблагородие! - поразился бежавший за ним городовой. - Вы, барин, побереглись бы, привал приказали устроить. Силы еще понадобятся.
Сверяясь с картой, Яков велел остановиться на отдых. По всему выходило, что лагерь охотников за головами был уже недалеко, и в ближайший час предстояло арестовать их всех. Он кивнул Лебедеву, предлагая подойти и обсудить план поимки преступников.
Семен Игнатьевич неслышно сходил к ключу за студеной прозрачной водой и, напоив полицейских, доложил обстановку. Засада была совсем близко. На ближайшей возвышенности зоркий зверолов приметил людей с ружьями.