- Ко мне сейчас приходили две женщины. Они сказали, что видели Вас и господина Лебедева в лесу в весьма недвусмысленном положении. Вы целовались. Было такое? Это правда?
- Было. - сказала Аня чуть не плача. - Я клянусь, Алексей Юрьевич сам это сделал. Я уснула и вовсе не хотела, чтобы он меня целовал.
- Как можно так крепко спать? Вы расчитываете, что я поверю во всю эту чушь? - вскипел Штольман.
- Не знаю. - отчаянно крикнула Анна.
- Вот и я не знаю. - с бешенством сказал Яков. - Скажите, почему именно с ним. Вы его любите? Давно?
Аня отвернулась к окну.
- Нет, не люблю.
- И давно у Вас связь с ним? Он что, так хорош?
- Нет никакой связи. - заплакала Анна.
Яков толком не слышал ее. Его сознание отключилось еще в тот момент, когда супруга сказала тихое “было”.
- Надеетесь уйти к нему? Нет, сударыня, не будет этого. Я не для того Вас брал в жены, чтобы Вы так поступали. Я Вас поселю отдельно, и будете жить подальше от него. К племяннику я Вас и на пушечный выстрел не подпущу. Сам Вас беспокоить тоже не буду, коль я Вам так противен.
Аня плакала.
Растеряв всю свою взрослость, она напомнила ему огорченную барышню, какой он знал ее еще полтора года назад. Вот только тогда и речи быть не могло, чтобы поцеловать ее.
Яков быстро прижал ее к себе и, словно безумный, начал целовать жену в шею, щеки, волосы… Анна начала сопротивляться, но он держал ее.
- Пустите меня! - возмутилась она. - Вы мне не верите, ни единому моему слову не верите. Так не смейте же меня трогать!
Но Якова не так-то просто было остановить. Он совершенно не слышал жену. Яков, словно обезумев, прижал ее к подоконнику и начал задирать юбки.
- Нет! - крикнула Аня. - Немедленно прекратите, безумец.
Яков лишь сильнее прижал ее и уже добрался до панталон.
Нет! - опять крикнула Аня, - Яков! Пожалуйста! Я не хочу так и не буду!
Она отчаянно зарыдала и начала вырываться.
Анна рванулась еще раз и ощутила, что муж ее уже не держит, а просто стоит рядом, и глаза у него пустые и безжизненные.
Дрожащими руками она опустила подол и оправила все юбки. После этого она размахнулась и со всей силы дала ему пощечину.
Яков покачнулся и промолчал.
- Да придите же Вы в себя. - затрясла Анна его за плечи, впрочем, без особого успеха. Яков словно омертвел и впал в ступор.
Анна сползла по стене и закрыла лицо руками. Ее била мелкая дрожь от отвращения. Ко всем. К себе, к мужу, к негодяю племяннику.
- Я Вам отвратителен? Совсем противен? Вы разлюбили меня? - спросил Яков.
Аня промолчала. Ей сейчас были противны все. Единственное, чего она хотела, это остаться одна.
Яков спрашивал что-то еще, но она словно отключилась, и ничего не услышала от усталости и потрясения.
Яков, пошатываясь, добрел до буфета, достал бутыку коньяка, налил и залпом выпил рюмку, затем следом еще одну. Желанное облегчение не наступало, виски сдавило сильной болью. Он налил третью рюмку.
Улучив момент, Аня убежала в спальню. Там она сразу закрыла дверь на щеколду, но Яков и не думал преследовать ее. Он оставил изменщицу в покое, решив напиться.
Немного посидев и успокоившись, Анна разделась и прошла в смежную умывальню. Там она достала таз, мочалку, мыло и начала мыться. Отчаянно захотелось смыть себя всю грязь и негатив сегодняшнего дня. Ее так трясло, что Анна даже не почувствовала, что моется холодной водой. Она просто не чувствовала ее температуру. Вымыла заплаканное лицо. Протерла тряпицей уже чистую шею, плечи, руки. Пальцы дрожали. Она выпила немного воды. Горло саднило от криков.
Как плохо ей было! Сначала она очень испугалась в лесу злорадного крика бабки, затем ее ужасно напугало осознание всей ситуации, в которой она оказалась благодаря ненормальному племяннику. Теперь ее до смерти испугал Яша. Нет, он бы ей ничего плохого не сделал… Но… как будто это был не он. На муже лица не было. А как сильно она его ударила, и он принял это! Рука до сих пор болела.
Внезапно Анне стало так жаль Якова. Не себя, хотя себя тоже было жалко, а его. Яков ехал с далекой поездки, радостный, очень соскучился. А тут эти мерзкие бабки. Они же просто убили его новостями.
Яков всегда так боялся, что она оставит его, боялся измены. Он и не скрывал этого, проговаривая под ее ласками все свои страхи. А тут такое потрясение.
Аня знала, что Якову сейчас нужно, и чего он пытался добиться от нее. Ему нужно было почувствовать, что она с ним, и что она его и ничья больше. Аня переменила платье, одевшись в домашнее. Успокоилась.
Она сейчас пойдет к нему, а там все как-нибудь образуется.
Теперь нужно было приложить все силы, чтобы успокоить Якова.
Она нашла его в кабинете. На столе стояла все та же бутылка коньяка, уже на треть опустошенная. Взгляд мужа был больным и рассеянным. Он сидел в кресле и смотрел в пол, не глядя на жену.
- Зачем явились? - тихо спросил он.
- Я беспокоилась.
- Со мной все нормально. Я не умер, как видите, хотя желание, не скрою, было.
Аня села рядом с ним на колени и стала целовать его руки.
- Яша, я не знаю как это произошло, то что случилось там в лесу, я сама ничего не понимаю. Для меня это было полной неожиданностью. Я никогда не давала повода.
Она опять плакала, и ее горячие слезы обильно орошали его руки.
- Анна, Лебедев же не сумасшедший. Без авансов и без повода он бы к Вам ни за что не прикоснулся. Вы наверняка как-то дали понять ему, что он Вам небезразличен.
Яков поднял дрожащую руку и начал поглаживать ее по волосам. Ему больно было видеть, как жена плачет.
- Мне все равно, что Вы сделали. Я Вас прощаю. Аня, не плачьте. Я Вас люблю и никуда не отпущу. Вы моя жена, и будете со мной. - сказал Штольман.
- Но я ничего не делала! - плакала Аня. - Ну поверьте мне, пожалуйста. Почему Вы мне не верите? Я очень скучала эти две недели, дни считала. Я не смогу быть с Вами, если Вы считаете, что я не верна.
- Когда ко мне в кабинет забежали эти женщины и рассказали о Вас и Алексее Юрьевиче, я думал сдохну прямо там. - сказал Штольман - Это был самый страшный кошмар. Яков закрыл глаза и сжал рюмку, сломав ее и бросив осколки на пол.
У Анны кончились аргументы. Здесь была такая ситуация, когда вопреки всем фактам, свидетелям и подозрениям, ему нужно было просто ей поверить. Ей, своей жене, а не кому-то еще.
Если он любит ее по-настоящему и ставит это чувство выше своей гордости, выше уязвленного достоинства и демонов ревности, он поверит и поймет ее. А если не поверит, то она лучше умрет прямо здесь, сегодня. Зачем жить, если любимый человек считает ее… такой. Неверной.
Какое-то время Анна сидела на полу. Плакать сил больше не было.
Наконец Яков встал.
- Вставайте, Аня, простудитесь. - сказал он, делая попытку поднять ее. - Я не могу Вам не верить. Или Вы моя и верны мне, или пусть весь мир катится к черту, зачем жить, если не верить самому близкому человеку.
Аня не вставала, качая головой.
- Нет, нет. - ее медленно, но верно захватывала истерика.
Тогда Яков сел рядом и схватился за голову. Он понял, что натворил. Его нежная, драгоценная принцесса была в шаге от того, чтобы тронуться умом от напряжения.
- Я верю Вам - прошептал он, обнимая. - Вы самый невинный и чистый человек, которого я знаю, а я просто сумашедший ревнивец.
- Я очень виновата, что допустила такое, я не хотела, я не предполагала, что такое может произойти. Я не знала. - покаянно сказала Анна.
- Вся Ваша вина только в том что Вы крепко уснули. Я очень напугал Вас! - закрыл руками лицо Штольман.
Аня громко всхлипнула, отняв его ладонь от лица и начала нежно целовать мужу руки, а Яков облегченно взял жену за подбородок, приблизился и начал жадно целовать ее губы.
- Простите меня, Вы самое дорогое, что у меня есть… - сказал он.
- Я люблю только Вас одного. - шептала Анна. - И всегда Вам верна.
Они раздевали друг друга в полнейшем беспамятстве.
Яков не хотел брать ее на полу, боясь застудить, поэтому схватил драгоценную ношу и бережно отнес на супружескую постель.