Он целовал ее и словно тонул. Ему катастрофически не хватало воздуха. Ее кожа скользила под его пальцами, источая тепло. Яков чувствовал аромат духов. Он горел от эйфории. Час назад он думал, что уже потерял ее, но Аня осталась рядом вопреки всему.
Ему очень много хотелось ей сказать, но слова подождут. Слова ничто. Яков лишь надеялся, что любимая поймет его без слов. Поймет, что все в нем для нее одной. Каждый его сорванный вздох, поцелуи, каждое отчаянное касание.
Аня сжимала щеки мужа руками с такой силой, словно хотела высосать между ними весь воздух. Она отчаянно трогала густоту его волос, путая их, трогала грудь и плечи.
Они оба торопились не успеть.
Яков с наслаждением чувствовал тело жены голой кожей.
- Какая ты красивая… как можно быть такой? - прошептал он.
Аня тоже не представляла, как можно быть таким. Она обожала своего мужа.
Яков горел. Жаром полыхали его кожа и кровь. Близостью любимой была взволнована каждая частичка его души. Бурю внутри него невозможно было описать словами. В ней было огромное количество эмоций, и каждая из них максимально наполненная и яркая.
Горечь внутри их сердец окончательно прошла, когда Анна почувствовала, как Яков придавил ее своим телом. Нытье в груди исчезло, освобождая место для ослепительной вспышки счастья.
Распахнув глаза, Анна приняла отчаянный толчок внутрь себя. Ни у одного из них не было ни желания, ни сил замедлиться. Ускоряющиеся волны, вскрики и всхлипывания. Отчаянные глубокие поцелуи и испарина между горячими телами.
Яков был прав. Несколько минут близости запросто компенсировали часы страха и горя.
Финальные его толчки были настойчивыми и остервенелыми, словно он пытался бросить кому-то вызов.
- Яша, пожалуйста, тише. - шепнула Анна.
Он послушал жену и замедлил темп.
Она обняла шею мужа покрепче.
Почувствовав обжигающую волну, Аня гладила его виски и бережно целовала. Она была готова принять все, что он дал ей.
Они долго лежали. Молчали. Яков гладил локоны жены, Аня дремала. Хотя на дворе был день, вставать совершенно не хотелось. Супруги переволновались.
- Аня, я очень тебя люблю. - сказал Яков.
- Я теперь опозорена. Теперь все будут показывать на меня пальцем. - грустно сказала Аня.
- Шшшш. - прошептал Яков, перецеловав ей все пальчики. - никто не посмеет. Все знают, какая Вы хорошая. Я всегда рядом.
Позже Аня сидела и расчесывала волосы у зеркала. Пряди немного спутались.
Яков ушел приводить себя в порядок с дороги.
Вдруг он вернулся.
- Анна Викторовна, простите, что беспокою, не поднимая на нее глаз сказал напряженный как струна Штольман, там Ваш Ромео явился, требует выдать Вас немедленно. Пойдемте, разберемся во всем, пока он дом не разнес.
- Я не хочу к нему идти. - жалобно сказала Анна. - Я боюсь его.
- Алексей Юрьевич решил, что я Вас избил или замучал, и поэтому прячу.
Анна вздохнула, всхлипнула и, как была простоволосая обреченно пошла за мужем, на ходу заплетая косу.
- Аня, ну не плачьте ради Бога. - остановился Штольман. - Надо же разобраться, защитить Ваше честное имя. Все обговоренное между нами в силе. Не бойтесь.
Он взял ее за руку.
- Анна Викторовна, - бросился к ней Лебедев, едва завидев. - Он мучил Вас? Не бойтесь, давайте бросим все и уедем, как мы давно хотели.
У Якова глаза полезли на лоб.
- Кто хотел? - хрипло спросил он.
- Я Вам ничего не говорила. Не обещала. - отчаянно сказала Анна Лебедеву.
- Но как же Ваши письма?! - огорченно спросил Алексей Юрьевич.
Неужели она так боится мужа?
- Я не писала Вам! - возмущенно сказала Анна, ее потряхивало от негодования.
- Алексей Юрьевич, немедленно дайте письмо. - ледяным тоном сказал Яков.
- Я не показываю письма от дамы! - вскинул голову Лебедев.
- Немедленно принеси, пока я не убил тебя на месте. - сверкнул глазами Штольман.
- Алексей Юрьевич, я тоже жду! - возмутилась Анна.
Лебедев со вздохом вытащил из кармана самое свежее, утреннее послание.
Якову хватило мгновения, чтобы посмотреть на письмо. Он глянул лишь мельком.
- Это не ее почерк, влюбленный идиот! - схватил Яков за грудки племянника.
Анна от ужаса закрыла лицо ладонями.
На Лебедева было жалко смотреть. Он хватал ртом воздух и взгляд его был полон недоумения. Он был ошеломлен.
Племянник ошарашенно смотрел на Анну, словно это она должна была объяснить ему, что происходит.
- Это Арина Владимировна Вам писала.
Я просила Вас еще в начале лета не компрометировать барышню. - всплеснула руками Анна.
Она с ужасом вспомнила преображение подруги, ее несколько легкомысленное восторженное щебетание в присутствии племянника и прочие, прочие мелочи, которые до этого не замечала.
- Алексей Юрьевич, Вам женщин мало? Что за выходки? - строго спросил Штольман. - Барышня может оступиться, от недостатка опыта или чрезмерной эмоциональности. Но Ваш долг, как мужчины, сдерживать и свои, и ее порывы. Впрочем, с Вами невозможно говорить о чувстве долга. Мы слишком по-разному понимаем это слово.
- Яков Платонович, простите меня, я больше не могу здесь находиться. - поджала губы Анна и вышла из комнаты.
Мужчины проводили ее внимательными взглядами.
Как только Анна вышла из гостиной, у Якова зачесались руки. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не броситься на племянника.
Идиот! - выплюнул Яков ругательство совершенно раздавленному Алексею и отошел к окну. - Уходи. Вещи заберешь завтра, горничная соберет.
Племянник развернулся, чтобы выйти.
- И кота своего забирай.
Алексей Юрьевич взял беспомощно жмущегося к его ноге Васю.
- Это не Ваш кот, Алексей Юрьевич. И не Ваш, Яков Платонович. - возмущенно кивнула родственникам вернувшаяся за Василием Анна.
Она отобрала мяукнувшего кота у племянника и гордо удалилась.
- Не бойся, мохнатик. Один ты меня и любишь. - прошептала Анна Василию и почесала замурлыкавшему котику-подростку за ушком.
Алексей ушел. Если утром он был счастлив и будущее представлялось ему в радостных красках, то сейчас он был полностью раздавлен. Его мучило чувство вины. Нет, не перед дядей, Штольман переживет. Перед простоволосой и беспомощной женщиной, с яростью отвергшей его. А дядя прав. Он и вправду поступил как влюбленный идиот.
Анна сидела в спальне. Она переоделась в аккуратное платье, скрутила симпатичный узел на затылке и осталась собой вполне довольна. Все же хорошо? Они разобрались со всем, что их тревожило и помирились?
В комнату заглянул Штольман.
- Анна Викторовна. Аня… пойдемте, я приготовил чай. Надо поесть.
- Я не буду больше есть то, что приготовила эта неприятная злая женщина. - поджала губы Анна.
Яков подошел к жене и посадил ее к себе на колени.
- Я отказал ей от места еще днем, когда только услышал, что она несет. Надо было еще раньше выгнать.
- Хорошо. Спасибо Вам. Она была очень трудная. - выдохнула Анна.
- Так что теперь мы временно без кухарки. - улыбнулся Штольман.
На душе у обоих скребли кошки, но надо же было как-то бодриться.
По кочкам по кочкам,
по маленьким цветочкам
В ямку бух!
Яков чуть развел колени и Аня провалилась бы, если бы он не держал ее. Драгоценная сдержанно улыбнулась. Внимательно посмотрев на мужа, она легонько поцеловала его.
- Чай. Пить чай немедленно. - подхватил ее на руки Яков.
- Яша, поставь меня, я сама! - забрыкалась Анна, и он аккуратно вернул ее в вертикальное положение.
На столе стоял самовар, корзинка с хлебом. Яков принес масло, паштет и варенье.
Аннушка вспомнила, что она хозяйка и негоже мужу голодать. А ведь он был с дороги, да еще такой концерт вынес и даже поучаствовал в первых ролях!
Она ловко налила ему чая. Впрочем, Яков не отставал, намазывая себе и жене бутерброды.
Супруги с аппетитом ели, молча посматривая друг на друга.
- Вы же меня простили? - осторожно спросил Яков.
- Нет. - покачала головой Анна. - Вы меня просто убиваете своим недоверием, сударь. Я Вас прощу, если Вы пообещаете мне, что более не устроите ни одной подобной сцены. Никогда. Как Вы вообще могли так плохо думать обо мне?