У Якова зашлось сердце. Его жена была так нежна и обворожительна. Да там опять все кавалеры с ума сойдут и растерзают ее бальную книжку. Он обещал ей больше не ревновать…Внешне так и будет, но над мыслями он пока не очень властен.
Яков почему-то сфокусировался на ее глазах. Ему показалось, что голубые глаза супруги, и без того насыщенного оттенка, стали еще глубже. И цвет лица стал таким мягким и розовым… Его хорошенькая супруга просто светилась изнутри.
Аня поймала его внимательный взгляд и вопросительно подняла брови.
- Очень красиво, - сказал Яков, надо отдать должное Петру Ивановичу, новые платья выше всяких похвал.
С Анечкой явно происходили какие-то изменения, и он улыбался, замечая каждую мелочь.
Новость о том, что племянник сделал предложение девице Хорошкиной, Яков Платонович воспринял благосклонно. Положительно, губернатор озорничать молодым не позволит и будет приглядывать и за зятем, и за общим благополучием молодой семьи, продвигая Алексея Юрьевича по службе сообразно его заслугам и талантам. Племяннику было отписано неплохое наследство от старшего Штольмана. Оно было в разы меньше чем то, что было положено основному наследнику Якову Платоновичу, но все-таки оно давало Лебедеву неплохое положение в обществе. Доходы от недвижимого имущества давали основания предполагать, что, даже оставив службу, бедствовать молодая семья не будет.
Анна Викторовна, услышав, что племянник собрался жениться, сначала нахмурилась. Она подозревала Алексея Юрьевича в поспешности и легкомысленности. Однако потом, увидев жениха и невесту гуляющими по берегу реки, переменила мнение. Уж больно довольными выглядели помолвленные. Свадьбу назначили на середину ноября. У Аринушки каждый день теперь был наполнен хлопотами. Приданое пересчитывалось и дошивалось, девушка постоянно ездила к модистке вместе со своей маменькой.
- Как Вы считаете, Анна Викторовна, приятные хлопоты? - спросил о свадебных приготовлениях Хорошкиных Яков Платонович.
- Думаю да, во всяком случае нашей невесте очень нравится. - одобрила хлопоты подруги Аня.
Оказывается, Яков думал о другом.
- Я не дал Вам вдоволь побыть невестой. - нахмурился Штольман.
Если бы возможно было повернуть время вспять, он бы все сделал по-другому.
Аннушка подошла к мужу и положила руки ему на плечи.
- Яша, в день нашего венчания я была очень счастлива. И после тоже. Ни одна пышная свадьба на свете не сравнится с возможностью просто быть рядом с тобой. Три месяца в нашем случае были бы безумно долгими. А так, утром ты забрал меня из дома, а ночью мы спали уже в одной кровати. Утром следующего дня я проснулась чуть раньше, ты был рядом, на расстоянии вытянутой руки, и это казалось настоящим чудом.
- Надо было идти к твоим родителям сразу, после того поцелуя на складе.
- Надо было! - согласилась Аня.
- И ты бы согласилась? Видеть же меня не желала.
- Согласилась, даже не сомневайся. - кивнула головой Аннушка и потянулась за поцелуем.
Сладость ее поцелуев за эти два года только усилилась. Аня целовала мужа то нежно, то страстно и требовательно, забираясь ладошками под рубашку, но неизменным оставалось одно - Яков сходил с ума от близости ее губ. С того самого памятного дня на складе он не знал прекраснее. Как он продержался без ее поцелуев целый год? Безумец!
Яков негромко выдохнул и прижал жену к себе покрепче, желая не отпускать как можно дольше.
Сретенское пароходство располагало прекрасными речными судами. Маршрут был выгоден, особенно в отсутствие в этих краях железной дороги.
Каюты первого класса располагались на верхней палубе. Они были прекрасно обставлены в стиле местных купцов-миллионщиков. Через потолочные иллюминаторы, задрапированные белыми шторами, собранными в гирлянды, проникал дневной свет, мягко освещая коридор. На полу всех внутренних помещений первого класса был уложен мягкий пушистый ковёр.
В каюты вели большие полированные двери из красного дерева.
У супругов была отдельная двухместная каюта, нужно было только ее найти.
- Где же наша? Номер 7? - задумалась Аннушка, разглядывая билет.
Яков пригляделся к номерам, написанных красной краской на белых матовых стеклах над дверями кают.
- А вот и наш дом на предстоящую неделю. Прошу, дорогая моя. - сказал Яков и толкнул дверь.
С минуту они разглядывали просторную роскошную каюту. Стены были задрапированы малиновым плюшем, в углу стоял мягкий диван с точно такой же отделкой. Стол, покрытый белоснежной скатертью, был уставлен различными предметами сервировки и горшками с декоративными цветами.
Анна села на койку.
- Вполне мягкая. - одобрила она.
- Маловата для двоих. - нахмурился Штольман.
- А твоя вон там. - рассмеялась Аня.
Яков с удивлением проследил за ее рукой и увидел еще одну койку.
- Хм… неужели с женами путешествуют не так часто? Но до вечера еще есть время, я что-нибудь придумаю.
- Не желаете провести ночку отдельно, господин надворный советник?
- Шесть ночей. Ни за что. Я Вас, Анна Викторовна, не отпускаю…
Супруги целовались, а потом, заперев дверь, расположились на ковре с высоким пушистым ворсом.
Яков пробегал по шее жены языком, целовал за ушком, а руки его в это время задирали атласную юбку. Аня не делала попытки ему помешать, а лишь улыбалась и подставлялась под смелые и уверенные ласки мужа. Он трогал ее нежные лепестки, доводя почти до экстаза.
Она почти задыхалась и нетерпеливо дергала мужа за брючный ремень.
- Потерпи, родная. - улыбался Яков и, пока самообладание не отказало ему, нырнул под юбки.
Он не отступал, но когда Анна уже вся горела и дрожала, скинул брюки и овладел ей полностью.
Каждый раз их близость потрясала его, давала колоссальное наслаждение.
Резко поддавшись вперед и излившись, Яков застонал. Голова его упала в изгиб шеи жены. Он несколько раз жадно втянул воздух, смешанный с запахом духов. Ее духов.
Аня неспешно гладила спину мужа. Ей было так хорошо, словно она коснулась звезд и медленно спускалась на землю. Она прижималась к Якову покрепче, чувствуя себя в его сильных руках абсолютно счастливой.
Наконец Яков лег на бок и принялся разглядывать любимую. Аня смотрела на него своим нежным сияющим взглядом, а он проводил большим пальцем по шелковой поверхности припухших губ.
- Не знаю как такое возможно, но ты стала еще красивее. - прошептал он и снова поцеловал ее.
С улицы раздался сигнал звукового колокола.
Яков как раз обтирался над рукомойником, а переодевшаяся Анна собирала прическу.
- Сейчас будет отплытие. Пойдем посмотрим? - спросила она мужа.
- Сейчас, дорогая. Кстати, тебя не укачивает на пароходе?
- Не знаю. - пожала плечами Анна. - Мы никогда не путешествовали речным транспортом. Мама боится.
- Значит, проверим, - поцеловал ее в макушку Яков, - меня точно морская болезнь не берет. Мне доводилось плавать. В Петербурге достаточно водных маршрутов.
На берегу играл оркестр. Команда парохода в парадной форме построилась на палубе. Хозяин парохода, известный купец Жадов поднимал праздничный вымпел.
Яков посмотрел на штурвальную рубку.
За стеклом появились вахтенные лоцман и штурвальный. Служащие по заведенному обычаю сначала помолились на восток, а затем встали к штурвалу.
Аня смотрела на берег. Провожающие махали отходящему судну руками, головными уборами, платками.
Далее все стало еще удивительней.
Последовала команда капитана:
– “Молиться”, и по заведенному порядку вся команда, кроме штурвального и лоцмана сняли фуражки и стали произносить молитву и креститься. Их примеру последовали провожающие люди на пристани и пассажиры.
Помолившись, капитан парохода взялся за ручку свистка.
- Прощальный свисток. - пояснил Яков жене.
Время было около шести вечера, самый разгар гуляния многих горожан. Над берегом по бровке горы располагались веранды, где собирались жители Сретенска, пришедшие сюда полюбоваться разливом реки и отплывающим пароходом.