- Нет, у меня в голове не укладывается! Мы уже с Вами говорили, что бездумно я духам не верю. Нельзя слепо доверять потустороннему, это попросту наивно и опасно. С чего Вы решили, что эти сущности не способны на обман, порядочны и нравственны? - парировал Штольман.
- Я не всегда живу рассудком. Иногда я живу чувствами, иногда интуицией. Это тоже я, и я не могу быть такой же как Вы. Рациональным, с материалистическим подходом к жизни, с железными нервами и железной логикой! - воскликнула Анна. - Может быть когда-нибудь и смогу, позже. Когда накоплю больше жизненного опыта. Разочаруюсь, возможно, после множества ошибок и в чувствах, и в людях. Стану циничной.
- Если доживете до этого момента! Нет, конечно доживете, я Вас запру, пока не поумнеете, - заявил Штольман, - и никакого равноправия! Где Вы этой эмансипации нахватались? Мне казалось Вы повзрослели, но Вы все та же взбалмошная барышня, что знал я 1.5 года назад, не заслуживаете к себе равного отношения. Вы сказали “дрессура”. Нет, это грубое слово. Однако Вас нужно воспитывать и защищать от Ваших же безумных, сумасбродных идей!
Яков с досадой отвернулся.
Анна в ужасе закрыла лицо. Она всегда боялась что ее сочтут именно такой. Сумасшедшей. И кто так сказал? Её муж!
- Отчего же Вы женились на мне, если считаете меня безумной и сумасбродной? - тихо спросила она.
Яков не отрываясь смотрел на нее, он все еще злился, но уже пожалел о сказанном. Последние его слова были уже из ряда вон. Это был запрещенный удар. Его занесло под влиянием эмоций.
- Я думал, Вы будете меня слушать или, хотя бы, прислушиваться, - пытаясь остыть, также тихо сказал Штольман.
Какое-то время они ехали молча.
По приезду, Яков вышел из кареты и подал жене руку. Она смотрела на руку и молчала, не сделав ни одного движения. Он оскорбил ее. Тогда Яков проигнорировал ее оскорбленный вид, вновь запрыгнул, и крепко схватив Анну за руку, потянул на себя. Анна вскрикнула от жесткого захвата и упала бы от неожиданности, если бы он не держал ее.
До комнат они дошли молча. Дежурный покосился на пару. Молодая мадам бесследно исчезла в обед, резкий господин искал ее. А теперь они шли вместе, но лица их были так сердиты, что от них, разве что, не искрилось.
В номере Яков первым делом закрыл дверь на ключ и принялся раздеваться. Он бы, по привычке, помог раздеться и Анне, но она быстро убежала за ширму. Там, наконец, она снимала свои непритязательные вещички, складывая их стопкой, пока не осталась в одной сорочке. Яков задумчиво посмотрел на Анну и ушел в ванную. Ему срочно надо было выпустить пар. Топка печи всегда успокаивала его. В ванной что-то загромыхало, еще и еще.
Какой он сердитый! - подумала Анна, слушая шум из соседней комнаты. Отец никогда не доводил градус ссоры до такого. Или это она берегла отца, и он никогда не знал до конца всех ее замыслов? Почему же она допустила здесь такую ссору? Потому что я Якову доверяю больше! - подумала Анна. - Доверяла…
Тем временем Штольман настругал щепок, разжег печь, греющую воду для мытья и начал наполнять ванну. Периодически он выходил, делая вид, что ужасно занят, но на деле украдкой наблюдая за женой. Несносной!
Анна в сорочке сидела за столом, молча смотря в окно. Наконец вода нагрелась. Яков сходил на первый этаж и вернулся с бутылью из темного стекла. Он капнул в ванну немного розового масла, насыпал соли и вылил бутылочку молока. Можно было идти за женой.
Она сидела за столом, бледная, бездумно смотря на скатерть.
- Анна Викторовна, я приготовил Вам ванну. Пойдете мыться?
Анна молчала.
Тогда Яков протянул к ней руки, надеясь что она покладисто пойдет с ним. Анна вдруг вспомнила, как он больно дернул ее с места в карете, когда она отказалась выходить. Вскочив со стула, Анна от души стукнула его по протянутой к ней руке, гневно смотря ему в глаза и отступая на шаг. Она явно намеревалась стукнуть его еще раз, в случае, если он решит опять подойти.
Штольман изумился этой воинственной ипостаси Анны Викторовны, но не в его намерениях было сегодня отступать. Он уже напикировался.
- Анна Викторовна, Вы оказывается, любите драться? - Попытался перевести в шутку ее выпад Яков. Он быстро схватил Анну, не став спорить, крепко зажал, и понес ее в ванну. В ванной Анна опять попыталась завязать борьбу, и напомнила Якову злого боевого петуха.
Его терпение иссякло, он просто силой посадил ее в ванну прямо в сорочке, подняв кучу брызг и вылив часть воды на пол. Будучи в рубашке, он сильно замочился и сам.
Да, господин надворный советник, вот Вас занесло! - подумалось ему.
Анна затихла. По ее лицу текли капли воды. Яков взял губку и, стараясь не смотреть на мокрое лицо жены, на котором отражалась буря эмоций, принялся аккуратно мыть её, начав с ног.
Его рубашка стала мокрой и тяжелой. Через какое то время он снял ее и отбросил в сторону. Затем он посмотрел на мокрую сорочку жены, полностью облепившую тело и потянул ее, сняв через голову.
Анна не сопротивлялась. Она смотрела как Яков бережно протирает губкой ее ступни и неожиданно заплакала. То ли от обиды, то ли от нахлынувшего стыда, то ли просто выходили страхи этого длинного дня. Она и безумцы в революционном угаре. Она и револьвер. Взрыв. Она в холодном арестантском возке, и запертая в камере. Его злые обидные слова. Особенно его слова!
- Я не безумная. - яростно сказала мужу Анна. Яков молчал, продолжая намыливать ее тело. - Я не сумасбродная и уж тем более не сумасшедшая! Штольман слушал, но не отвечал. Разочарованная его молчанием, Анна с силой дернула ногой и намеренно окатила его водой. Штольман молча вытер лицо, глаза его потемнели.
Яков скинул штаны и забрался к жене в ванную, проворно посадив ее к себе на бедра. Благо, ванна была очень вместительная. Он не спорил с ней, он просто целовал ее, вкладывая в поцелуи все свои чувства, подавленные эмоции и страхи. Анна поняла, что Яков настроен на перемирие, и с воодушевлением принимала поцелуи мужа. Целоваться было приятнее чем ругаться. Они долго грелись в ванной, пока не начала остывать вода. Потом Яков завернул жену в банное полотенце и отвел её на супружескую кровать.
Они не говорили и не ссорились, не выясняли кто прав, а кто виноват. Но через единение тел мирились и их души, договариваясь с друг другом без слов. Сегодня он был неистов как-то по-особенному и брал ее бесконечное количество раз. Шептал ласковые слова и целовал. Анна просто растворилась в этом потоке его непрекращающейся любви. Она то задыхалась от страсти, то просто расслаблено лежала, принимая весь его жар и все, что он хотел ей дать.
Поздно ночью Анна лежала в объятиях мужа и уже начинала засыпать.
-Яков, я очень хочу спать. - сказала она, отворачиваясь от поцелуя.
Штольман решил, что стоит договорить и не оставлять недосказанностей. Его жена была расслаблена и, кажется, настроена миролюбиво.
- Аня, ты конечно же не безумна, и я сожалею о том, что сказал эти неосторожные слова. Я так не думаю. Но если ты хочешь видеть безумным меня, то можешь повторить все, что было сделано сегодня. Я наверняка буду сходить с ума от страха и гнева.
Анна думала. Он целовал ее между лопатками, ожидая ответ.
- Тебе нужно отдохнуть, Яков. - сонно сказала Анна. - Я не сержусь на тебя. Но если ты еще раз назовешь меня сумасшедшей, или еще как-то обидно, держись сам, ты узнаешь, какой по-настоящему безумной от злости и обиды могу быть я.
- Справедливо, - улыбнулся ее боевому настрою муж.
Через пару минут неутомимый Яков Платонович встал.
- Куда же ты? - засыпая, обеспокоилась Анна.
- Не могу спать, зная что наша мокрая одежда лежит на полу в ванной - вздохнул Яков. - Она зовет меня. - иронично добавил муж, - развешаю сушиться и вернусь.
- Я с тобой пойду…- сказала Анна и провалилась в сон.
Яков, улыбался, отжимая мокрую сорочку жены, свою рубашку, штаны. Он накинул одежду на веревку в ванной. Открыл слив воды. Несмотря на все пережитое волнение, ему было очень хорошо. Наверное потому, что они помирились, и потому, что Анна с такой страстью отдавалась ему. Необыкновенная у него жена! Они обязательно договорятся. Он Анну очень любит, и чувствует как она любит его. Вот только обижать ее не нужно. Штольман восхищался ее внутренней силой и стержнем. Не спасовала, не поддалась.