- Благодарю за такой радушный прием, - тепло сказала Анна. Ольга Владимировна, у Вас очень хорошо дома, так светло и радостно. Я очень рада познакомиться с Вашей семьей. Если смогу быть чем-то полезной или развлечь Вас беседой, то с удовольствием это сделаю.
Наталья Владимировна удобно усадила сестру в подушки, и пошла проводить Анну до гостевой комнаты, где будут жить они с Яковом Платоновичем.
Штольман уже был здесь. Он успел переодеться, деловито собираясь в дорогу. Яков немного хмурился, перебирая бумаги.
- Вот, Алексей Юрьевич передал письма, полученные на наше имя, - сказал Штольман.
Внушительная пачка конвертов лежала на столе. Анна подошла, заинтересованно проверяя письма. Не считая корреспонденции Якова и писем ему от коллег и доктора, пухлая часть конвертов была адресована ей. За неполный месяц Анна получила шесть писем от мамы, два от Коробейникова, одно от доктора Милца и два от.. Рябушинского.
- Что от Вас нужно нашему неутомимому борзописцу? - подозрительно спросил Штольман.
- Думаю, здесь все просто, - сказала Анна. - В нашу последнюю встречу в полицейском участке Алексей Егорович предложил мне написать путевые заметки. Он сказал, что его читателям будет весьма интересно узнать, как складывается наше путешествие.
Яков нахмурился.
- Хотите прочесть? - невинно предложила Анна.
- Хочу. - вздохнул Штольман, - но не буду. Два письма пропущу, а третье прочитаю, если Рябушинский решит и далее совершенствоваться в эпистолярном жанре с помощью переписки с моей женой.
Яков закончил сборы и раскинул руки, приглашая Анну Викторовну обнять его перед поездкой. Анна положила письма, крепко обняла мужа и запечатав на его губах поцелуй.
- Не хочу расставаться с Вами, - улыбнулся Штольман. Приеду как можно скорее.
Он подхватил Анну за бедра и немного покружил, смотря на ее смущенное лицо снизу вверх. Наконец, он спустил супругу на пол, и Анна проводила Якова до входной двери, скромно пристроившись к провожавшим барона и Штольмана домочадцам.
Письма от мамы Аня прочитала сразу, как осталась одна. Как давно она не видела родителей! Читала и радовалась. Как же Аня соскучилась по маминой деятельной и энергичной натуре. Мария Тимофеевна писала удивительно наполненные письма.
Кажется, ей нравилось свое новое положение. Они с Виктором Ивановичем были людьми среднего возраста, отнюдь не старыми, вырастившими свою единственную дочь и отпустившими ее в самостоятельную жизнь. Мама с папой проживали совершенно новое для состояние - жили для себя, радуясь отсутствиям забот и новым впечатлениям . Мария Тимофеевна и Виктор Иванович путешествовали по европейским столицам, осматривая достопримечательности. Первое письмо было из Варшавы, крайнее - из Будапешта. Мама писала о зданиях и музеях, о восхитительных маленьких ресторанчиках и о папе. О том как папа помолодел и расцвел, взяв наконец продолжительный отпуск.
Конечно, некоторые строчки ее посланий были проникнуты беспокойством за дочь, мама переживала, как складывается их семейная жизнь с господином Штольманом, однако писала, что верит, Яков Платонович будет хорошим супругом. Мамочка… Анна тоже отправила ей несколько писем с дороги.
Коробейников писал старательно. Аня читала строчки, написанные округлым гимназическим почерком Антона Андреевича. Тот, в присущей ему манере, методично перечислял все события их маленького городка, что он наблюдал, и с которыми столкнулся на службе, будучи назначенным начальником сыскного отделения. Писал, что Трегубов его очень хвалит. Вчитываясь в строки, Анна поняла, что Антон Андреевич растерян и ужасно скучает, потеряв сразу двух друзей и отчаянно не хочет терять с ними связь. Конечно, Аня напишет и ему тоже. За событиями последнего месяца, она совсем забыла о своем верном друге и усовестилась этого.
Время близилось к обеду. В комнату к Анне Викторовне постучалась хозяйка особняка с сестрой и с заговорщицким видом велели собираться в баню.
- Надолго! - погрозила пальцем Наталья. Они объяснили, что мытье - дело небыстрое, а у них там купели, стол накрыт и самовар поставили.
Аня засмеялась от удовольствия. Остальные письма подождут, она целую вечность не парилась. А так, чтоб посиделки с девушками - вообще ни разу!
Баня у полицеймейстера была добрая, даром что сруб небольшой, на четверых.
В предбаннике стояли здоровенные кадки с водой, большой накрытый пирогами, вареньем и другими лакомствами стол, лавки.
Пол был устлан ветками запаренных ароматных трав. Анна с удовольствием ступала по нему, вдыхая душистый воздух.
В парной Анна смело легла на верхнюю лавку, на горячее, отшлифованное заботливой рукой дерево. Что это была за восхитительная нега, попариться вот так, после длительной дороги. Стоявшая в углу каменка деликатно потрескивала раскаленными окатышами. Целебный дух ароматного напара проникал внутрь с каждым вдохом.
Наталья занесла ледяные пихтовые лапы - пышные хвойные ветки, только с мороза. Оказалось, что ими нужно было защищать голову от жаркого пара, пока тебя хлещут березовым веничком.
Ольге Владимировне париться доктор запретил, и она лишь омылась теплой водой. Баронесса сидела, завистливо вздыхая, и гладила беспокойный живот, пока Анна с Натальей по-девчачьи визжали и прыгали после парилки в ледяную купель.
Сначала Аня боялась таких радикальных процедур, но, вдоволь напарившись, раскраснелась и решилась. Она, чтоб долго не сомневаться, сразу прыгнула в обжигающий холод воды, от которого кожа горела пуще чем от веника. Ей очень понравилось. Ольга Владимировна смеялась и просила развеселившихся товарок заканчивать с купанием, все-таки гостья с дороги.
Чай в семействе барона пили с усердием. В баню заготовили брусничный, липовый, малиновый напитки и чаепитие продолжалось почти до вечера, пока утомленные, распаренные женщины вдоволь не наговорились и не вернулись обратно в дом.
В комнате Анна заметила разобранные вещи, часть из которых забрали в стирку. Она расправила влажные пружинки волос и натерлась душистым кремом.
Непрочитанные письма все еще ждали ее внимания.
Письмо от доктора Милца было в официальном конверте с оттиском городской больницы г. Затонска. Почему милый, внимательный Александр Францевич вдруг написал ей письмо?
Впрочем, как оказалось содержимое письма действительно предназначалась Анне. Милц написал большое пространное послание, опекая молодую неопытную женщину и беспокоясь о ее самочувствии. Он растолковал ей про особенность женского цикла в дороге, про перемену климата, как посчитать примерный срок в случае беременности. Как выбрать врача-акушера. Как им с Яковом питаться в дороге, чтобы быть здоровыми и хватало витаминов. Писал про обморожения и перегрев.
Он просил Анну Викторовну писать ее обо всем, что ее интересует и не смущаться. Доктор беспокоился о ней как о супруге своего друга Якова Платоновича, и о их возможном ребенке.
Это было неожиданно, но очень трогательно.
Взяв в руки конверты от Рябушинского, Анна рассмеялась. Нетерпеливый Алексей Егорович! В первом письме он действительно умолял рассказывать все подробности их путешествий, аргументируя тем, что заметки из каждого города, это очень модно, а Анна Викторовна и господин Штольман - популярные личности в Затонске.
Второе письмо от журналиста было отправлено следом за первым.
Вот умеет человек настаивать на своем! - подумала Анна, с улыбкой открывая конверт.
Однако на стол выпало совсем другое сообщение.