- Малыш, чей ты? - ласково спросила Анна.
Она увидела большую красивую детскую комнату со светлой резной мебелью. На каминной полке теснилось множество изящных игрушек. Прехорошенькую девчушка, лет шести, играла куклой.
Малышка, живо напоминающая Нину Аркадьевну, подняла на нее ореховые глаза, задрала носик и гордо сказала:
- Я мамина и папина любимица.
- А кто твои родители? - спросила Анна. Малышка показала церемонию венчания в англиканской церкви. Священник читал священное писание перед ослепительно-красивой Ниной Аркадьевной в подвенечном платье и высоким моложавым блондином в парадном мундире. Жених был, по всей видимости, важной персоной, на скамейках в церкви сидели в качестве приглашенных сплошь высокие чины и даже сам князь Разумовский. Аня узнала, что церемония состоится уже этим летом. И жениха зовут сэр Николас О’Конор, он член английской дипломатической миссии, и через несколько лет будет назначен послом Великобритании в Российской Империи.
Аня выдохнула. На глазах выступили слезы облегчения, но она не дала им скатиться из глаз.
- Боже, спасибо что ты не стал испытывать меня! - горячо прошептала она. Пожалуйста, я хочу сама родить Якову первенца. Желание было таким ярким и таким сильным, искренним.
Аня тоже была собственницей. Ей ужасно не хотелось делить мужа с другой. Хотя, конечно, дитя в любом случае ни в чем не виновато.
Аня обхватила голову руками. Почему Яков не сказал ей о переменах в судьбе Нины Аркадьевны, князь пишет, что он осведомлялся? Почему ее муж не попросил о том же, о чем хлопотал князь Разумовский? Неужели Якову Платоновичу не жаль Нежинскую?
Разумеется, Анна выполнит просьбу Кирилла Владимировича. Наверное, Нина Аркадьевна была в полном отчаянии, когда давала показания против нее, и сама не знала, что говорила.
Ей с Нежинской делить более нечего. Тем более Яков предпочел не Нину Аркадьевну, а Анну. И она теперь Анна Викторовна Штольман, а не Миронова.
Однако нужно ли с кем-то посоветоваться, прежде чем подписать такую бумагу? Прежде чем принять решение, следует как минимум успокоиться.
Яков приедет завтра вечером. Стоит довериться мужу и подождать, что скажет он. Не может быть все так, как написал Разумовский! Тем более князь и Яков ненавидят друг друга.
Анна приняла решение дождаться мужа, не предпринимая ничего самостоятельно.
А если уедет поверенный уедет, не дождавшись документов? Рождество на носу, у человека Разумовского наверное тоже есть семья, которая его ждет на праздник.
А если не Яков Платонович не позволит отозвать папину жалобу? Ну нет, быть такого не может, чтобы Штольман не помог женщине в беде. Яков вообще не давал повода сомневаться в себе.
Поздно вечером Анна написала коротенькую записку поверенному князя Разумовского и отослала со слугой:
“Уважаемый Федор Иванович! Я согласна подписать документ, но не могу это сделать, не посоветовашись с супругом. Вечером 24 декабря Яков Платонович вернется из поездки, и в случае его одобрения, мы нанесем Вам визит 24 или 25 декабря.”
Анна вздохнула. Как хорошо, что она так все удачно придумала. Уже и плакать не хочется, и чувствует она себя вполне сносно. А Яков обязательно все объяснит ей.
- Яша! - Мысленно обратилась она к супругу. Мне так страшно, грустно и неуютно, пожалуйста, возвращайся быстрее!
Штольман лежал на постели в казенной квартире пересылочной тюрьмы и отчаянно скучал по жене. Его уже не так съедало беспокойство как днем, но безумно хотелось ощутить ее пушистую кудрявую голову рядом со своей и поцеловать любимую. Он привык, что она рядом.
- Милая моя Анечка! - Подумал он. Потерпи, уже завтра я приеду и все образуется, что бы у тебя не произошло, (А он чувствовал, что что-то не так!) и мы будем вместе готовиться к Рождеству.
Анна легла спать и заснула крепким сном человека, жившего в ладу со своей честью и совестью.
Поздно вечером в приоткрытую дверь заглянул Алексей Юрьевич, желающий навестить Анну Викторовну, не выходящую из комнаты весь вечер. Племянник беспокоился. Что скажет Штольман, если обнаружит свою Снегурочку больной? Увидев тетушку мирно спящей, он вдруг осторожно прокрался к ее постели, коснулся губами лба и также тихонько вышел.
Утро вышло с сюрпризом. С утра пораньше в дом полицеймейстера наведался поверенный князя Разумовского и просил аудиенции у мадам Штольман. Лебедев, вчера лично пытавшийся узнать, что нужно человеку князя в Екатеринбурге, несказанно удивился его визиту и был несколько шокирован его просьбой.
Бледная Анна Викторовна, встретив Логунова, твердо заявила, что разговаривать будет только в присутствии мужа.
На выходе из дома поверенный с поклоном передал Анне небольшой конверт, шепотом попросив сохранить его содержимое в тайне и откланялся, едва заметив спешащего к ним Алексея Юрьевича.
- Что здесь происходит? - возмутился Лебедев.
- Я не могу Вам сказать, Алексей Юрьевич, простите, это наше с Яковом Платоновичем семейное дело. - кротко, но решительно сказала Анна.
- Вы уверены? - Спросил Лебедев. - Я за этим господином присматриваю по служебной надобности со вчерашнего дня.
- Увы, - ответила Анна, опустив взгляд, - в нашем случае личное и служебное переплелось между собою неразрывно.
По дороге домой барон фон Таубе и надворный советник Штольман вели весьма содержательную беседу. Полицеймейстер служил в Забайкалье в начале своей карьеры.
- Места там совершенно особые. Климат солнечный, сухой. Жизнь складывается совершенно по-особому, из-за изолированности от больших городов. Общество скроено на свой лад. Местное население, в большинстве своем, метисы, потомки русских и бурят. Бурятская кровь сильнее, мой помощник писарь Петров, имея русского отца и мать-бурятку, был неотличим от бурята, разве что ростом повыше.
Русских женщин там вообще немного. Дворянок порядка двух процентов от населения. Офицерский состав сплошь холост. Генерал-губернатору фон Кейзерлингу пришлось пойти на то, чтобы были открыты дома терпимости для посещения их неженатыми офицерами.
Ссыльнопоселенцы женятся на бывших каторжанках, или берут в жены представительниц местных народов.
Так что хорошо, мой друг, что Вы успели жениться. А вот Алексей Юрьевич вряд ли там найдет себе пару, но иногда в Благовещенске или Хабаровске проходят балы, где можно познакомиться с дочерью купца или чиновника.
24 декабря проходило в доме полицеймейстера очень оживленно.
С самого утра кухня заготавливала припасы для празднования Рождества.
На праздничный стол готовили к перемене двадцать блюд - десять холодных и десять горячих.
Ольге Владимировне пришла в голову перемыть к приезду супруга весь дом, и без того сверкавший чистотой. Она неутомимо распоряжалась, отослав подруг в город.
К обеду Анна Викторовна с Натальей Владимировной поехали в лавки за подарками к Рождеству. Их сопровождал Алексей Юрьевич. Впрочем, он выбором подарков не был увлечен и лишь бесстрастно помогал дамам носить свертки и кульки до экипажа.
Ближе к вечеру, прекрасно чувствующая себя после бурного дня, хозяйственная Ольга Владимировна, как настоящая сибирячка, зазвала Анну Викторовну лепить пельмени.
Анна очень удивилась. У Мироновых “ушки” не ели. Мама не любила это блюдо. Но в родительской семье баронессы пельмени обожали. И она заразила этой страстью своего мужа, большого охотника до вкусной еды. Широкий кухонный стол был уставлен лотками, щедро пересыпанными мукой. В лотках лежало подготовленное тесто и мясо.
Аню очень увлекла раскатка теста. Тоненькое, эластичное, оно совсем не липло к рукам. Анна азартно орудовала скалкой, чтобы чуть позже, из тонкого теста нарезать кружочки для лепки. Ольга Владимировна с сестрой лепили пельмени так быстро, что вскоре заполнили несколько лотков.
Наконец на двери звякнул колокольчик, и в дом вернулся хозяин, полицеймейстер фон Таубе и надворный советник Штольман. Оба были порядком замерзшие и уставшие после длительной дороги. Их ждали радостные лица домочадцев, жаркая баня и щедрый стол.