Нападавшие были ранены, но продолжали отстреливаться, пока пули не закончились. В какой-то момент Штольман и Лебедев зашли к ним со спины и увидели, что один из грабителей истек кровью, а второй потерял способность сопротивляться.
Для раненых нужна была подвода, но кроме саней использовать было нечего. С грехом пополам разместившись на возке и имеющихся лошадях, путники добрались до постоялого двора, где каждому была оказана помощь. Не смотря на непогоду, Штольман послал ямщика за доктором и городовыми, успев отправить с ним срочное донесение губернатору. Возчик обещал вернуться к утру, а доктора прислать немедленно.
На Анну Викторовну было страшно смотреть. Она едва почистилась от снега, скинув шубки. Аня переутомилась, была растрепана, испугана, на ее лице отчетливо проступали мелкие ссадины. Она села на лавку и почти мгновенно уснула.
- Хорош муж! - мрачно подумал Штольман.
Он поднял спящую супругу на второй этаж и уложил в кровать, решив разбудить позднее, чтобы помочь раздеться.
Доставая вещи, Яков с удивлением увидел в дорожной сумке Анны патроны. Ранее эта коробка была приложена к револьверу, который, как помнится, Лебедев лично укладывал на дно погребка.
- Анна боится. - подумал с огорчением Штольман. - И не доверяет.
Вот что делать с такой непредсказуемой супругой? При ней явно где-то имеется револьвер. Патроны же не просто так, сами по себе. Яков рассердился за такое вот своеволие и резко похлопал по карманам дорожной шубки супруги, ничуть не заботясь о приличиях. Аня его жена, в конце концов! А вот и револьвер, ожидаемо нашелся в потайном кармане. Второй раз Анна забирает тайком оружие и не особенно даже прячет. Вот упрямица! Несносная, неуправляемая девчонка! Интересно, Аня хоть умеет стрелять? Револьвер не женская игрушка, сила выстрела и отдача у него не слабая, да и выстрелить в кармане, по неосторожности, можно легко.
Но не будить же Анну сейчас! Хотя потрясти благоверную страсть как хотелось. Но у Ани перед тем, как уснуть, был такой измученный вид, что он отбросил свой порыв. Завтра Яков, как разберется с полицией, так и учинит супруге допрос с пристрастием!
Но откуда у Анны оружие? Найти, не зная где искать, было довольно сложно. Племянник на его глазах весьма ловко спрятал револьвер. Сразу же под подозрение попал сам Алексей Юрьевич: мог ли он отдать Анне оружие, если госпожа Штольман попросила его, похлопав глазами так, что ни один мужчина не устоит? Яков бы, разумеется, на уговоры бы не поддался, и револьвер не дал!
Штольман совсем осерчал. Неужели у его жены появились тайны с его же племянником? В последнее время эти двое перестали глядеть друг на друга с подозрением и путешествовали бок о бок вполне мирно. Даже подружились!
Не в силах справиться с ревностью, он ворвался в комнату Лебедева, решив прояснить вопрос.
- Алексей Юрьевич, я хочу знать, как револьвер, что был передан Вам, оказался у Анны. Патроны к нему тоже. Потрудитесь объясниться!
Племянник, подшивавший что-то из одежды перед сном, расхохотался, глядя на сердитого дядю и восхитился:
- Ай да Анна Викторовна! Воительница!
И тут же миролюбиво добавил:
- Нет, дядя, это не я! - и развел руками. - если бы тетушка обратилась, я бы отказал.. наверное. Но Ваша супруга, как правило, не спрашивает даже Вас, а меня так тем более.
Ему живо вспомнился ласковый взгляд Анны Викторовны, и он усомнился в своей стойкости, призванной отказать тетушке в какой-либо просьбе.
- Значит сама нашла. - мрачно констатировал Штольман.
Лебедев открыл погребок и вместо револьвера нашел записку:
“Яков Платонович, простите меня! Вы секретничаете, а мне страшно. Оружия у вас и без этого револьвера достаточно”.
- Дядя, ну уступите ей! - предложил Лебедев. - Верните Анне Викторовне револьвер. Будет чем, не приведи, Господь, защищаться.
- Но она даже не попросила ничего. Просто взяла, в голове не укладывается такое ребячество! - кипятился
Яков.
Он вернулся в комнату, радуясь, что приступ ревности прошел, оставшись незамеченным Анной. Одно дело отчитать ее за легкомысленность, а другое - неоправданно обижать ее своей подозрительностью. Пусть темные оттенки его души будут скрыты от супруги как можно тщательнее.
Пару часов спустя, Анна проснулась, недовольно осмотревшись, и обнаружив себя в дорожной одежде. Она соскочила с кровати и Яков, дремавший рядом, встал, и подошел помочь расстегнуть ей пуговки. На шее под волосами у Анны наливался еще один, малиновый кровоподтек. Штольман не удержался и поцеловал жену рядом с синячком:
- Больно, Анна Викторовна?
- Да нет, - вздохнула Анна, махнув рукой. - В сравнении с почтарем, мне прекрасно.
- Ему тоже неплохо. Он остался жив, пуля прошла навылет и пострадавший спит, доктор дал ему морфий. Завтра я увезу его в больницу, и дам показания в полиции. Губернатор организовал обыск в домах подозреваемых.
- А ему поверят? - спросила Анна.
- Думаю да, мы подтвердим его версию. Полагаю, при обыске у начальника почты и городского головы найдут необходимые улики. - ответил Штольман со знанием дела.
Анна разбирала спутанную ветром косу, с наслаждением превращая ее в водопад кудрей.
- А как Вы себя чувствуете, Яков Платонович? - спросила она, закончив с волосами и положив руки ему на плечи.
Как он себя чувствовал? Как в раю. Пусть он был немного сердит, беспокоен и давно без сна, но самая лучшая женщина во вселенной обнимает его, нежно прижимаясь грудью, прикрытой лишь тонкой сорочкой.
Яков вздохнул. Надо было разобраться с находками.
- Я чувствую себя нормально. Но Бог мой, Анна Викторовна, зачем Вы взяли револьвер?
Анна на миг смутилась, щеки ее покраснели и она стала еще соблазнительней:
- Как это зачем?! - вскинулась она.
Яков протянул руку, побуждая супругу ложиться в постель, отдыхать.
- Я тоже хотела защититься в случае необходимости. Ко мне приходил дух, и мне стало очень беспокойно. Я решила, что револьвер мне не повредит. Тем более, Вы отказывались мне что-либо говорить.
- Анна, это не забава, - строго сказал Штольман, укрывая ее по самый подбородок.
- Яков, это даже возмутительно. Почему мне нельзя доверить оружие? Дамы, бывает, носят для самозащиты револьверы. - настаивала Анна.
- В общем, я изъял его у Вас. - безапелляционно сказал Штольман, упреждая дальнейшие споры.
Анна молчала, и Яков примиряюще спросил:
- Чего надулись, Анна Викторовна? - Он улыбался. Его жена была довольно забавная, когда злилась на него.
- Я не надулась. Вы отказываете мне в равноправии. - Любимый тонкий пальчик обвиняюще тыкал его в плечо. - И опять злоупотребляете властью.
Сейчас я ей уступлю, и все будет так, как я и предполагал. Господин надворный советник будет во всем потакать своей юной жене, а госпожа Штольман получать все, что ей заблагорассудится! Уступать не следует. - подумал Штольман.
Он молчал в ответ на обвинения в злоупотреблении властью. Пусть так!
Но Анна была бы не Аной, если бы не попыталась:
- Яков Платонович, давайте вместе друг другу уступим?
- Это как, Анна Викторовна? - заинтересовался Штольман.
- Это очень просто. Я сделаю шаг навстречу Вам, а Вы мне.
- Давайте попробуем, - аккуратно согласился Яков.
- Я смиряюсь с тем, что револьвер Вы забираете, - сказала Анна, - а Вы говорите мне …на каких условиях я могу получить его обратно.
Это был шах и мат надворному советнику. Аня не переставала удивлять его. Где та наивная барышня? Сейчас она была воплощением хитрости, коварства и стратегии.
- Ну хорошо. Сами напросились. - сказал Штольман. - Получите назад, сдав мне экзамен по обращению с револьвером. Спрашивать буду строго.
Стрельба по мишени, зарядка, разрядка, виды пуль, дроби, уход за оружием, теоретическое знание материала, строение револьвера, принцип работы, направление выстрела. Билеты я Вам завтра напишу.
- Билеты? - не поверила Анна. Она изумленно распахнула глаза на мужа. - Так не честно. Да я.. я.. я сама себе куплю в первом же магазине дамский пистолет.