- И я тоже его заберу, - смиренно вздохнув, - сказал Штольман.
Аня хорошенько стукнула мужа кулачком по плечу и замолчала, уступив ему временную победу в споре. Она обдумывала его слова.
Штольман хотел закрепить их перемирие.
- Когда пойдем стрелять по мишеням? - ласково прошептал он свой вопрос Анне на ушко. Яков вовсе не хотел что-то напрасно запрещать своей супруге, но безопасность была превыше всего, выше его амбиций и ее обид.
- Как будет время и возможность, так и пойдем. - Аня довольно улыбнулась и потянулась губами к мужу.
На том и порешили.
Кто сказал, что эти двое устали? Устать молодожены могли от чего угодно. От ветра, от дороги, от постоянного общества чужих и не очень чужих людей, но друг от друга муж и жена не уставали никогда. Каждую ночь Аня падала Якову в объятия, а супруг крепко обнимал ее, соскучившись за длинный, бесконечный день. Наедине, вдвоем им было так хорошо, и так спокойно!
- Как я вообще жила без Якова? - думала Анна, наслаждаясь россыпью жарких поцелуев. - Кажется это и не жизнь была, а так..только подобие жизни в ожидании одного единственного. Какое счастье, что Яков Платонович однажды приехал в наш маленький городок. Какое счастье, что он рядом! Да она готова во многом ему уступать и прислушиваться, лишь бы мужу было комфортно.
Яков, тем временем, потянул за сорочку, тут же прикрыв жену от прохладного воздуха своим жарким телом, продолжая осыпать Анну нежными теплыми поцелуями.
- Я очень сильно люблю тебя, Яша! - сказала Аня, ловя губами нетерпеливое дыхание мужа.
- А я тебя еще сильнее. Какое счастье, что ты со мной…- быстро сказал Яков, торопясь не словом, а делом, губами и объятиями доказать ей всю силу своих чувств.
И лишь оказавшись внутри ее тесного тела он выдохнул, сказав жене на ушко еще много теплых и нежных слов.
Темная январская ночь завывала за окном разбушевавшейся метелью, но супругам все было нипочем. Когда рядом любимый человек, все остальное кажется вполне сносным. Пусть предстоит еще длинный путь, трудности закаляют, а возлюбленным, покуда они вместе, ничего не страшно. Яков уложил Анну себе на плечо и тихо гладил рассыпавшиеся локоны, пока та не уснула.
========== Мороз ==========
Стрелять в зимнем лесу - то еще удовольствие. Полностью сделанный из металла револьвер, даже на легком морозце ужасно холодит руку.
Но неудобства только на первый взгляд кажутся значительными. Если за дело берется Анна Викторовна, может ли ее остановить какой-то мороз?
Яков Платонович не допускал, чтобы стрельбы затягивались, стращая неугомонную жену если не холодом, то кровавыми мозолями на большом и указательном пальцах, что было в его бытность молодым полицейским, не редкостью.
В стрельбе они с Анной Викторовной практиковались почти каждый день, пока была такая возможность в дороге. Обед на костре готовился неспешно, времени, отведенного на стоянку, было достаточно, чтобы супруги уходили чуть дальше в лес от любопытных глаз, и Анна могла потренироваться. Шесть выстрелов по ближней мишени, перезарядка, и затем еще шесть.
Вот и сегодня Штольман, объявив привал, тут же увлек Анну в лес.
- Хороших стрелков из револьвера крайне мало. - сказал Штольман, обращаясь к жене. - Анна Викторовна, можете предположить почему?
- Ну, наверное, потому, что освоить трудно? - замялась Анна, сомневаясь.
Муж тренировал ее методично, со знанием дела.
- Нет. Револьвер это оружие ближнего боя, и довольно часто приходится стрелять по движущимся целям. В повседневной жизни такие навыки редко нужны. Тренировка необходима, главным образом, полицейским. Ну или тем, кто в полиции почти служит. - с улыбкой закончил Штольман, намекая на одну деятельную особу.
Надо сказать, ему очень нравилось вот так выбираться пострелять во время стоянок. Было что-то очень чувственное в том, как Анна серьезно относилась к его наставлениям, не спорила, как в других случаях по обыкновению, кивала и закусывала от старания губу. Мужчина в надворном советнике Штольмане хищно прищуривался, наблюдая за сосредоточенной супругой. А еще можно было подойти к ней сзади, подправить несовершенство стойки, убрать пряди волос подальше от лица, обнять, помогая еще неумелым рукам выдержать вес револьвера во время затянувшейся серии выстрелов.
Ну и ученица была довольно способной к меткой стрельбе, о чем Штольман-наставник часто думал, но пока вслух не признавался. Надо будет сегодня похвалить Анну Викторовну…
- Ну конечно! Охотники используют ружья, военные - винтовки. - согласилась Аня.
- Кому нужны эти револьверы! - усмехнулся Яков. - Наш преподаватель в училище говорил о необходимости трех тысяч выстрелов, прежде чем появится нужный навык.
- Три тысячи? - удивилась Анна. Ей и двенадцать выстрелов за одно занятие казались довольно трудоемкими, если все делать по науке.
- Три тысячи. И еще несколько тысяч на стрельбу “по слуху” и “вслепую”. - подтвердил Яков Платонович.
- Но мы же не будем столько усердствовать? - с надеждой спросила Аня.
- Уже утомились, Анна Викторовна? - хитро поинтересовался Штольман.
- Разумеется, нет! - с негодованием отвергла его предположение Анна.
Яков знал, что ей просто не терпится, чтобы он одобрил ее навыки стрельбы.
- Думаю Вам будет пока достаточно несколько сотен выстрелов. - утвердил Яков.
Анна обрадованно поправила шапочку и пошла закреплять мишень. Двадцать семь ее шагов, это как раз двадцать два ярда (20 метров). Неутомимый Штольман промерил расстояние еще раз, и отнес мишень чуть дальше.
- И еще несколько сотен выстрелов дополнительно, чтоб пристрелять Ваше новое приобретение. - добавил он, весело улыбаясь Анне.
Новенький револьвер лежал в багаже, ожидая своего часа. Они купили его почти сразу после того, как договорились, что будут учить Анну стрельбе, еще в Омске.
- Почему же мы не стреляем сразу из нового? - недоуменно спросила Аня.
- Потому что мои револьверы пока для Вас подходят больше, Анна Викторовна.
Дело в том, что оружие, как правило, поставляют разобранным, и собирают его уже в России на фабриках. Подгонка деталей далека до идеала. И взвод, и спуск у нового револьвера сопряжены с усилием в десяток фунтов (4.5 кг), а то и больше. Выдержит Ваш указательный пальчик такое испытание?
- 10 фунтов вряд ли, - вздохнула Анна, разочарованно добавив:
- но зачем…зачем мы тогда купили его?!
- Затем, что каждое новое приобретение, Анна Викторовна, я довожу до хорошего состояния и комфортной стрельбы.
Каждую деталь немного обрабатываю напильником. Поэтому мои револьверы стреляют мягче, а спуск происходит нежнее. Для Вас пока так предпочтительнее. Я уже убедился в этом на примере другого своего ученика - Антона Андреевича. Натренируете пальцы, и будем пристреливать Ваше приобретение. Я как раз его доработаю к этому времени.
- Ох, Яков Платонович! А Вы, оказывается, такой стратег! - пораженно качала головой Аня, удивляясь граням личности своего мужа. Она шла к месту стойки. - Всегда впереди меня на сто шагов, умнее, дальновиднее! - Анна рассуждала и размахивала руками для острастки. - Я Вас когда-нибудь догоню?!
- Вы меня, Анна Викторовна, еще перегоните, с Вашим упорством… ласково сказал Штольман.
- Но я так благодарна, что Вы взялись учить меня стрельбе! - добавила она, оборачиваясь.
- Хватит болтать! - иронично усмехнулся Штольман прямо над ухом.
И добавил с нежным придыханием:
- Пора стрелять, курсант!
Аня задорно рассмеялась от того, как Яков назвал ее.
Он с видом фокусника раскрыл перед Анной ладонь, на которой лежали два ватных комочка - беруши. Выстрелы на слух были довольно неприятными, резкими, громкими, и Яков хотел защитить нежные ушки супруги.
Анна взвела курок, прицелилась, прищурив глаз и…муж подскочил, выдернув ей ватный комочек из уха и с нервным окриком прервал упражнение.
- Дальше, Аня! Держите лицо дальше от оружия! Приближая голову, Вы ничуть не облегчаете себе прицел, а вот обжечь лицо сильным пороховым зарядом можете легко. - резко сказал Штольман.