Вдруг раздался звук бегущего зверя - мимо Ани пробежала косуля. Затем она услышала короткий пронзительный вой - за зверем бежала стая волков. Она потянулась к сумке.
Пальцы у Анны Викторовны совсем окоченели, и она замешкалась, вспомнив что револьвер разряжен. Его еще нужно было суметь зарядить непослушными руками.
Волки бросили преследовать косулю. Часть хищников при виде огня остановилась, они осторожно подбирались к поляне и, наконец, легли в сотне шагов от снежного убежища. Если сначала зверей было немного, то через некоторое время их количество значительно увеличилось.
В свете яркой луны Аня видела силуэты и тряслась от холода и страха. Волки заинтересовались человеком.
Чем больше опадал спасительный костер, тем ближе подбирались голодные хищники. Некоторые особи тихо подвывали.
- Яша, волки! - пыталась разбудить Аня Штольмана. Он открыл глаза, но было заметно, как трудно ему приходить в сознание.
- Револьвер.. - прошептал Штольман.
Когда Аня вылезала из снежной пещеры подкинуть веток в костер, волки, а их было несколько десятков, немного отступали. Однако они не уходили, надеясь, что человек ослабнет и станет их добычей. Надежда Анны на спасение падала с каждой минутой, а надежда волков на то, вкусная добыча ослабнет, наоборот, только росла.
Негнущимися пальцами она смогла зарядить ледяной тяжелый револьвер. Аня, шмыгая носом, тихо всхлипывала от ужаса. Подняв руку, она начала стрелять, потратив все шесть патронов. Волки отбежали чуть дальше, часть утробно скулила, получив раны. Жуткие звуки наполнили поляну. Руки Аню совсем перестали слушаться.
- Анна, револьвер, я заряжу. - услышала она голос мужа.
Он вылез из убежища, покачиваясь. Аня усадила Штольмана рядом со скромным костром. Сухостой закончился, а влажные ветки горели из рук вон плохо.
Яков зарядил револьвер, болезненно щурясь и действуя скорее на ощупь, однако умелые пальцы вставляли патроны привычно, сами по себе.
Аня забрала из его рук револьвер.
- Цельтесь в самых крупных особей, - подсказал Яков.
Аня стреляла. Ей было вовсе не жалко животных. Она видела их горящие, злые глаза и отчаянно не хотела, чтобы они с Яковом стали их добычей.
Сегодня она выпустила очень много пуль. Оставшиеся волки ушли, признав в людях не менее опасного, чем они сами, противника.
Анна с удивлением поняла, что по указательному пальцу бежит кровь от стертой спусковым крючком раны.
Пальцы потеряли чувствительность от холода. Аня не почувствовала боли.
Она подбросила в костер оставшиеся ветки, из последних сил помогла Якову залезть обратно в пещеру, заложив вход сундучком и лапником с пола.
Аня дала мужу немного рома, отпила глоток сама. Рот обожгло. На нее навалилась огромная сонливость и апатия.
- Я подвел Вас. - прошептал Штольман.
- Вы не виноваты ни в чем. - Аня нашла губы мужа и поцеловала. Сил бороться совсем не было и она начала засыпать.
- Аня, Алексей обязательно приведет помощь, - сказал Яков, но жена не слышала его, погрузившись в сон.
***
Штольман проснулся от того, что несколько дюжих мужиков вынимали его из укрытия. Светало.
Еще двое помощников снова устраивали большой костер.
Рядом стояли сани. Спящую Анну положили на постель в возке с большими предосторожностями, растерев ей снегом руки, ноги и лицо.
- Осторожнее! - беспокойно сказал Яков. Ему было так жаль обмороженную Анечку, лучше бы он сам замерз дважды.
- Извольте, Ваше Благородие! - сказал бородатый мужик, поднял одревесневшего Якова Платоновича и помог лечь рядом с супругой. Его тоже растерли снегом, однако Яков с удивлением подумал, что почти ничего не чувствует. Голова тоже почти не болела. Хоть что-то хорошее!
Прибежал племянник. Беспокойно глянув на лица родственников, он напоил Штольмана коньяком из фляги и накормил несколькими горячими пирогами.
Дородная женщина, причитая, ласково поила Анну. Аня открыла больные утомленные глаза и покорно пила горячий сладкий чай. Ее тоже уговорили поесть горячей пищи.
Крестьянка кормила Аню с ложки, буквально заставив съесть немного супа. Как только супруги утолили первый голод и согрелись коньяком, к ним вернулась усталость. Она придавила их болью в теле и тут же утешила долгим спасительным сном.
Вот так Якова и Анну, укутанных с головы до ног в меха, доставили в крепкую избу поселенцев, где супругов приняла большая семейная постель.
Лишь через сутки Штольман сумел встать, его окоченевшие конечности опять стали послушными.
Он не отходил от жены, ухаживая за ней. Аня выздоравливала чуть дольше. У нее были немного обморожены щеки и пальчики рук. Хозяйка дома лечила ее, обмазывая кожу жиром.
Яков аккуратно расчесал жене волосы, уложив правильными колечками. Он помнил, что супруга строго следила, чтоб локоны не путались, опасаясь потом не расчесать их. Аня проспала на сутки больше и, проснувшись, первым делом схватила мужа за руку и спросила как он себя чувствует.
- Все хорошо. - улыбнулся Яков, поцеловав Анну в висок.
- Спасительница моя! Охотники насчитали на поляне восемнадцать убитых волков. Вы сдали экзамен по стрельбе, Анна Викторовна, досрочно. Признаюсь, я впечатлен. Как хорошо, что у Вас был револьвер в ту ужасную ночь.
- Я так сильно боялась за Вас, Яков Платонович. Не припомню такого ужаса. Больше всего я боялась не волчьей стаи, а того, что Вы не очнетесь. Было очень страшно. - сказала Анна, поцеловав руку мужу и прижавшись к ней. - Какое счастье, что мы все живы!
***
Прошла неделя, прежде чем семья Штольман с племянником Алексеем Юрьевичем были готовы отправиться в дальнейший путь. Сани починили, припасы пополнили. Штольман купил новые перины, теплые одеяла, меховые мешки. Он справил Анне Викторовне несколько новых теплых платьев, укутав свою драгоценную, пуще прежнего. Когда Яков не был занят сборами, он все время проводил с Анной, все не мог наглядеться на любимую, всерьез испугавшись за их жизни в ту роковую ночь.
Добрые хозяева дома только дивились, слушая непростую историю “благородий”.
Яков Платонович рискнул жизнью, спасая Анну от мчащейся на нее повозки. Анна Викторовна спасла мужа, вступив в бой с волками. Алексей Юрьевич привел долгожданную помощь, попутно выручив ямщика, несколько часов просидевшего на дереве. Возчик спасался от волков и едва не замерз.
Аня полностью поправилась, щечки и пальчики, покусанные сибирским морозом, быстро зажили. У Якова Платоновича затянулась рана на виске.
Все стало как прежде. И даже лучше, потому как все прошли испытание на прочность и стали больше доверять друг другу. Аня стала смелее и увереннее. Теперь она знала, что выстрелит, если ее жизни будет угрожать опасность.
Штольман переживал, как сложится их путешествие далее. Анна наблюдала, как Яков сверяется со списком дел и закупок, отмечая выполненное. Он хмурился и качал головой.
Аня не выдержала и села к мужу на колени, обняв его одной рукой, а второй разглаживая изломы на бровях.
- Яков, все предусмотреть невозможно. - горячо сказала она.
Муж поцеловал ее и строго сказал:
- Все, может быть и невозможно, но многое - мне вполне по силам. Я не желаю допустить подобного впредь. Я обещал Вашим родителям беречь Вас.
- Это просто роковое стечение обстоятельств, Яков Платонович. Судьба испытала нас, взяла свою жертву, и наши жизни забирать не захотела. Поверьте, дальше мы доедем без особых трудностей.
- Легко сказать, поверьте! - проворчал муж, хмурясь, и не желая расставаться со своими списками.
- Придется! - лукаво улыбнулась Аня и прошептала на ухо:
- если Вы сейчас же не перестанете хмуриться, то я пойду вечером в баню…без Вас!
Она вопросительно заглянула в глаза супруга. Анна и не знала, как отнесется Яков Платонович к подобному фривольному предложению.
Но у Якова захватило дух от подобной перспективы.
- Как это без меня? - широко улыбнулся Яков Платонович, целуя ее за ушком. - Кто Вас туда отпустит, без меня? Давно мечтал Вас попарить березовым веничком и припомнить все Ваши шалости…