Анна Викторовна в этот момент не только проснулась, она уже почти завершала свой утренний туалет. Аня сидела за столиком, колдуя над сложной косой. После того как плетение будет закончено, она планировала подвязать волосы покороче, сложив косу в несколько раз.
Перед Аней лежала книжка на французском. Это был роман на основе дневника морского офицера «Мадам Хризантема». Книга рассказывала о прелестях временного брака между иностранными военными, расквартированными в Японии и японскими девушками. Такой союз заключался вполне официально с разрешения местных властей и продолжался от нескольких недель до года. Военнослужащий получал временную жену, а девушка или ее родители — помесячную оплату.
Книга была довольно неоднозначна и сама Анна вряд ли остановила бы на ней свой выбор, однако именно этот роман госпоже Штольман с утра вручили дамы из приискового женского клуба. Они выразили горячее желание обменяться впечатлениями по поводу содержания книги. Поэтому Аня, не желая прослыть высокомерной зазнайкой, добросовестно читала, хоть и периодически хмурясь.
Хорошо быть мужчиной! Сели и уехали по своим делам. И не нужно наряжаться, причесываться и ходить в женские клубы за всякими глупостями! Как бы она хотела быть сейчас там, куда уехал дорогой Яков Платонович, наверняка он сейчас проводит время с пользой!
Штольман по роду службы знал, что там где добывают золото, там существует много соблазнов, потенциальных опасностей, злоупотреблений и преступлений. Сколько людей сложили головы из-за легкой наживы!
На его подведомственном участке в Забайкалье находится несколько десятков больших и малых приисков, разбросанных на сотни километров друг от друга по глухой тайге.
Яков Платонович с помощником много изучали эту тему, чтобы по прибытию на место службы было проще войти в курс дела.
Именно на прииски каждый год бежали каторжные и ссыльные, они жаждали заработать за сезон пятьсот-семьсот рублей. Позже беглые рабочие надеялись украсть и припрятать побольше золотого песка, самородков и раствориться в тайге, оставив далеко позади непогашеный тюремный срок и впредь всякий тяжелый труд. Если, конечно, повезет не надорваться, не попасться грабителям или охотникам за головами, не стать жертвой дикого зверя, чьей легкой добычей были старатели, уходящие с приисков глухими тайными тропами. Тайга засасывала людей сотнями и тысячами, а возвращала обратно лишь немногих.
Павел Дмитриевич показывал склады с динамитом и уже заложенные устройства для взрыва породы, объяснял особенности добычи золотоносной руды. Но более всего Штольмана интересовали сами люди, что работали на прииске. Он ходил, подмечая своим опытным взглядом бывшего следователя всех рабочих, что трудились у золотопромышленников. От его глаз не укрылись ни обученные мастеровые, обслуживающие новенькие машины, ни плохо одетые бедолаги, занятые примитивным ручным трудом, ни вооруженные солдаты, надзирающие за всеми сразу. Служилые предупреждали нежелательные происшествия и преступления.
Якова, конечно, интересовал и сам процесс добычи золота, но больше из любознательности, чем из практических соображений, раз волей случая пришлось находиться на таком передовом прииске, и его хозяин был готов поделиться знаниями и опытом.
Штольман не планировал заниматься чем-то подобным. Однако знания никогда не бывают лишними. Насмотрится сейчас Анна Викторовна на таежную романтику и тоже захочет заняться торговым делом. Яков усмехнулся.
«Лишь бы не бездельничать!» — заявила она ему на днях. От Анны Викторовны можно всего ожидать.
На повестке женского клуба было два пункта: обсуждение романа «Мадам Хризантема» и спиритический сеанс.
Анна пришла в гостиную госпожи Негрен после обеда, захватив с собой томик на французском.
Многие дамы явились с тетрадями и карандашами, собираясь то ли конспектировать, то ли поделиться заранее записанным.
Кроме Анны Викторовны в клубе присутствовали: гостеприимная хозяйка Ирина Викторовна, молодая госпожа меланхоличного вида Лидия Юрьевна, матрона средних лет Валентина Ильинична, и еще несколько дам, их имен, к сожалению, Анна запомнить не успела.
Женщины расположились за столом, некоторые вокруг стола, за креслами и у стен, брать слово по прочитанному могла каждая из них по желанию.
— Я выскажусь первая. Мне роман показался отвратительным! Пошлым! Развратным! — быстро заверещала Валентина. — Так бы и стукнула всех этих развратников, имеющих наглость покупать себе японских девушек в качестве временных жен! Девочек почти! Женщинам нигде нет покоя, ни в одно время и ни в одной стране! Ни в собственной ванне, ни в собственной постели! Мужчины лишь бьют, пьют, медленно оскотиниваются и желают всяких извращений!
— Не будем впадать в крайности. — мягко запротестовала хозяйка женского клуба Ирина Викторовна, — в данном романе девушка Хризантема по собственной воле вступает во временный брак, заботится о своем муже-французе, живет с ним, готовит ему, развлекает, и, насколько я понимаю, вовсе вступает с ним более ни в какую более близкую связь.
— Эта барышня — да, — робко подхватила молодая Лидия Юрьевна, — а вот другим девушкам из романа во временном браке живется по-разному. С кем-то разводятся уже через пару дней. Кого-то продают в этот брак родители чтобы поправить свое материальное благополучие. Это очень печально.
— Насколько я поняла из романа, — взяла слово Анна Викторовна, — морской офицер грустил, что Хризантема его не любит и живет с ним только из-за денег. Она была ему интересна, ее внешность, ее характер, умение играть на традиционном японском музыкальном инструменте. Мне показался герой романа довольно романтичным молодым человеком, хоть и немного высокомерным.
‐ Вы очень наивны, Ирина Викторовна, - заметила одна из дам, если прямо о близости не написано, это не значит, что ее не было. - Этих женщин покупают именно за этим, и почти каждая приживает с иностранным офицером ребенка. В романе достаточно намеков. Герои спят в одной постели.
— Но сама практика временного брака это редкая пошлость. — поджала губы Лидия Юрьевна. — Что за животные эти мужчины, все, без исключения! Хоть французы, хоть русские. Вот даже взять моего мужа. Мы спим в разных спальнях, и он очень этим недоволен. А ведь я подарила супругу первенца два года назад и более не горю желанием подвергать себя такому испытанию. Помню, в Смольном институте мы боялись мужчин, считали, что их прикосновения испортят нас. Поэтому не позволяли коснуться даже наших рук! Вот это настоящая скромность и добродетель! А японки, я предполагаю, положительно сошли с ума, потеряв всякий стыд!
Самая пожилая дама, присутствующая в клубе, довольным взглядом обведя присутствующих, изрекла:
— Добегаешься от мужа, голубушка! Разъедется с тобой благоверный, никакое венчание не остановит, и заведет себе содержанку. Мужчинам, знаете ли, ласка нужна, как и любому другому существу. Слышали поговорку про дневную и ночную кукушку? Вот то-то же.
И, глядя на остолбеневших дам старушка ехидно добавила:
— Госпожа Штольман знает, о чем я говорю и относится к мужу не как вы, глупые женщины! — и она подмигнула оторопевшей Анне.
— Это почему это? — гневно спросила Валентина. — Анна Викторовна что, из другого теста сделана?
— Просто у госпожи Штольман, как только она вошла, — засмеявшись, неловко объяснялась за старушку хозяйка клуба. — Агриппина Андреевна приметила на шее следы от поцелуев и не удержалась, чтобы не намекнуть на это.
— Что?! — растерялась Анна Викторовна и начала озираться, словно желала и вправду сподобиться рассмотреть что-то на своей спине.
— Сами посмотрите. — хихикнула старушка Агриппина и достала два маленьких зеркальца для Анны.
Густо покрасневшая госпожа Штольман, закусив губу, разглядывала в зеркале пару овальных кровоподтеков и недоумевала. Она не знала, что так бывает, но похоже это действительно следы от вчерашних поцелуев. Аня даже помнила жгучее ощущение на своей коже. Но, право, какой конфуз! Все это увидели, все, кроме нее!