- К Вам опять приходят духи, Анна Викторовна? Одно время они совсем пропали и я, грешным делом, обрадовался. Мне бы не хотелось, чтобы они Вас беспокоили. - сказал Штольман, беря жену за руку.
- Яков, Вы меня слушаете? Я рассказывала про игрушки! - напомнила Анна.
- Я приму к сведению, Анна Викторовна, не сердитесь понапрасну. - тут же потушил пожар ее недоверия супруг. - Помощь духов нам не помешает. В Урге нужно вести себя осмотрительно. Боюсь, мы вмешиваемся в большую политику. Дело в том, что каждого Живого Будду по достижению определенного возраста умерщвляют по негласному распоряжению китайского императора, который опасается взрослого и независимого хутухты. На место верховного правителя садят нового мальчика и объявляют его реинкарнацией усопшего. Нынешний Живой Будда достиг совершеннолетия и очень боится за свою жизнь. Я согласился помочь ему бежать с нашим караваном.
- Хорошо. - серьезно сказала Анна. - Я буду внимательной и осторожной. Похоже дух, который приходил сегодня, тоже себя считает реинкарнацией Будды. Возможно это один из предшественников нынешнего Живого Бога. Как Вы собираетесь помочь хутухте бежать? Его, наверное, хорошо охраняют?
- Как меня уверил господин Негрен, всё уже готово, нам нужно только дать Его Божественности место в караване в качестве нашего работника.
Если даже Ваши духи нам будут помогать, то затея уже не кажется мне такой уж авантюрой. - усмехнулся Штольман.
- Анна Викторовна, в качестве кого мы можем нанять китайского подростка? Не слугой же его при нас определить?
- Переводчика. Он наверняка высокообразован и не привык к физическому труду. - подсказала Аня.
- А это хорошая идея, Анна Викторовна! - похвалил ее Штольман. - чтобы я делал без Вас.
- Вы мне льстите! - улыбнулась супруга.
- Ничуть. - серьезно сказал Штольман и поцеловал ей руку. Ну в самом деле, каково ему было бы здесь без этой шебутной и деятельной особы, украшающей мир одним своим присутствием.
***
Подъезжая к столице Северной Монголии, их караван остановился у площадки, посередине которой возвышалась большая груда камней и хвороста. Венчали насыпь вставленные в центр большие палки и прутики. На них были навешаны разнообразные безделушки. Это были подношения или жертвы духу горы. Здесь можно было найти и изображения буддистских божеств, скрученные в маленькие свитки тибетские молитвы, и даже простые ленточки из цветного коленкора. Стоимость жертвуемого была не важна, значим был лишь сам факт подношения.
Яков Платонович с Анной Викторовной наблюдали, как буряты невозмутимо разбрызгивают вокруг каменной горки молоко, спиртные напитки и жгут благовония.
- Что они делают? - прошептала Анна.
- Думаю, они приносят жертву духу горы. - прокомментировал Штольман. - Вон идет Ваш спаситель, у него и спросим.
К супругам Штольман направлялся улыбающийся Жаргал.
- Почему Вы его так называли? - спросила Аня.
- Ну как же, он сначала Вас соблазнил кататься на верблюде, а потом от него же Вас пришлось спасать. Я с самого начала был не в восторге от этой затеи. - поднял бровь Штольман.
Бурят принес Якову Платоновичу и его супруге маленькие цветные ленточки, чтобы они повязали их, как он подсказал, на священное боо и загадали желание.
- Мы же не буддисты, Жаргал! - сопротивлялся Штольман.
- Это совсем неважно, господин начальник каторги. - ответил бурят. Главное, чистые добрые намерения.
- Пойдемте, Яков Платонович. Что-нибудь загадаем. - улыбнулась Анна Викторовна и потянула его за руку.
Они подошли к груде камней, примериваясь, куда завязать две маленькие желтые полоски ткани.
Аня повязала ленточку, нежно поправив узелок и что-то прошептала, ласково поглядывая на мужа.
После супруги повязал тряпицу и сам Штольман. Какое-то время они постояли и смотрели, как их ленточки, вместе с тысячами других, колышет степной морозный зимний ветер.
Аня загадала желание, чтобы Яков Платонович всегда был здоров и не нервничал напрасно, чтобы на его пути всегда встречались хорошие люди.
А Яков, повязывая ленточку, думал, что хочет, чтобы его Аня была счастлива, чтобы ей было хорошо рядом с ним.
Может быть это было несколько эгоистично, но он так привязался к ней за эти полтора года, что ни за что от себя не отпустил бы. И он сделает все, чтобы Анна была рядом.
В эти желания молодожены вложили всю свою любовь к друг другу. Таинственная высшая сила приняла подношения, подумала, взвесила на небесных весах все за, и все против, и согласилась выполнить их просьбы.
Здесь же, у священного боо господина Штольмана с супругой приехали поприветствовать посланцы правящего ламаистского духовенства. И оттого последние пять миль пути молодоженам довелось проделать с большим почетом, но и с изрядными неудобствами. Их пересадили в парадную китайскую карету с тюфяками вместо сидений, на которых им надлежало восседать, подобрав под себя ноги. Тащили карету мулы в богатой сбруе. Ламы сопровождали супругов верхом на лошадях.
Как бы не опоздать с помощью мальчику! - подумал Штольман. Караван уже и так сильно задержался. Посыльный господина Негрена, посетивший его ночью, во время “поиска верблюдов” и сообщил, что нового Живого Будду, восьмилетнего мальчика, уже тайно привезли из Китая в Ургу и дни повзрослевшего хутухты сочтены.
Столица Живого Будды располагалась на холмах. На самом высоком месте стояла обитель хутухты. Это была длинная постройка, видом напоминающая дацан.
Анна все время крутила головой, стремясь разглядеть красочный храм.
К подножию лестницы, встречая гостей, вышел высокопоставленный лама и преподнес супругам хадак и статуэтку Будды. Он проинструктировал, как надлежит вести себя с хутухтой.
Ползком, на коленях приближаться к Живому Богу подданным Российской империи было не обязательно. Но, как намекнул встречавший, крайне желательно.
- Вы серьезно? - поднял бровь Штольман и лама сразу сник, растеряв всю свою спесь. Впрочем, священник твердо попросил называть хутухту “Его Божественность”.
Когда Яков дал руку внезапно оробевшей жене, чтобы подняться по широкой лестнице. На ступенях они увидели выстроенных в шеренги лам, а на самом верху лестницы их ожидал стройный юноша лет восемнадцати, в красивом буддистском наряде и в шапке китайского вельможи. Это был сам хутухта. Он чинно ответил на приветствие супругов и пригласил гостей пройти в личные покои Живого Будды.
Хутухта уселся на трон, сооруженный из священных подушек, Штольмана посадили против него, а Анне Викторовне предложили сесть в кресло рядом с ламами.
Аня опять видела дух мальчика. Он прижимал палец к губам, побуждая ее молчать, а сам довольно невежливо тыкал пальцем на столик, стоящий неподалеку.
- Вот мои игрушки! Маленькая шаманка, обязательно проследи, чтобы их не забрали!
На столике Анна увидела всевозможные изысканные безделушки. Например, лодка с поднятыми парусами и крохотной командой. По всей видимости, ее вырезали из большого куска янтаря. Еще Аня приметила маленькую фарфоровую лошадку с всадником и шахматы с великолепными резными фигурами.
Наверное всем этим предметам нет цены! - подумала Анна.
Хутухта тем временем быстро благословил супругов, после чего им подали на золотом подносе светлый чай в крохотных чашечках. Его Божественность спешно спустился на землю со своих подушек и завязал с гостями оживленную беседу, не обращая внимание на вельмож.
Анну удивило, насколько умно мальчик задавал свои вопросы, и с каким пониманием слушал ответы Якова Платоновича о нынешней обстановке в России.
Хутухта неожиданно спросил, не сыграет ли госпожа Штольман им на пианино. Анна неуверенно пожала плечами, но под одобрительный кивок супруга все-таки села за инструмент.
- Что Вам сыграть, Ваша Божественность? - чинно спросила она.
Штольман иронично поднял бровь, по всей видимости соображая, в какой из его сундуков по выезду из Урги можно будет спрятать самоуверенного долговязого хутухту.