– Скукота какая-то! Может, ну его, фильм этот? – неловко кручу пустой стаканчик из-под попкорна.
– Согласен, - Артем повернулся и задел носом мою макушку, лежащую у него на плече.
Горячее дыхание в моих волосах. Он что, нюхает меня? Ужас! Это ну очень странно. В другой ситуации, я сочла бы его извращенцем и врезала бы по носу. Но сейчас… по затылку побежали мурашки. Я зажмурилась. Он взял меня за руку, и мы вышли из кинотеатра.
С ним удивительно одинаково легко говорить обо всем на свете и просто молчать. Уютно и беспокойно одновременно. Мы нашли какой-то дворик с качелями на цепи. Обожаю качели!
– Раскачаешь? – я с энтузиазмом усаживаюсь на сиденье.
Он смеется:
– До неба? – Артем берется за цепь, чуть выше того места, где ее держит моя рука.
С тобой хоть выше неба! Да что это со мной? Не могу оторваться от его глаз. Хочется их рассматривать, узнать, что там скрывается.
Он раскачивает меня. Я лечу! Когда качели замирают в высшей точке, я оказываюсь в невесомости. Дыхание перехватывает, я смеюсь во весь голос. Артем, пытающийся сохранить серьезное выражение лица, не выдерживает и тоже заливается смехом:
– Ты как маленькая.
– А, может, я и есть маленькая, - качели снова замирают, я охаю.
Рука соскользнула, я испугалась. Не представляю, каким образом, Артем успел подхватить меня, летящую со скоростью свободного падения прямиком навстречу земле. Он прижал меня к себе, развернувшись спиной к качелям, прикрыв меня собой. Бам! Болтающееся сидение сильно ударяет его по ногам. Звяк! Это цепи хлестнули его спину. Я судорожно впиваюсь пальцами в его плечи. Он поджал губы и сощурил глаза. Ему больно. Чувствую, как к горлу подступил ком, а в носу защекотало. Прижимаюсь щекой к его груди, и всхлипываю. Не сдержаться.
– Испугалась, маленькая? – он ласково погладил меня по волосам.
Я вцепилась в него еще сильнее. Ком в горле не дает ничего сказать.
– Все хорошо?
Я отрицательно мотаю головой. Слеза, не успевшая скатиться по щеке, впиталась в ткань его футболки.
– Алиса?
– Тебе больно! Из-за меня! – боже, какой писклявый у меня голос. Мне ужасно стыдно. Стыдно за то, что как идиотка побежала к этим качелям, не удержалась на них. И из-за этого ему теперь больно.
– Дурочка, - он прошептал мне на ухо, едва касаясь моей мочки шершавыми губами.
Я перестала дышать, вжалась лицом в его шею, и часто-часто заморгала, чтобы заставить слезы высохнуть.
Он засмеялся полушепотом. Не смешок, скорее мурчание:
– Ты ресницами меня щекотишь, Лисенок.
Я не знаю, сколько мы так простояли. Помню только его горячие ладони на свей спине.
В тот день я впервые уснула в трамвае на его плече. Уткнулась в шею. Он пах чем-то терпким и свежим. Теплым. До невозможности неуловимым, но таким запоминающимся. Едва слышный запах табака. Совсем чуть-чуть. Я втянула носом этот аромат и прикрыла глаза, слушая его дыхание и ускорившееся биение сердца. Трамвайчик мерно покачивался, Артем гладил мое плечо. Я не заметила, как провалилась в сон.
- Приехали. Проснись, Алиса, - он сжал мою руку.
Мы вышли.
– Дальше я сама, потом остановку не найдешь.
– Глупости.
– Серьезно, тут дворами заплутаешь.
Он не хотел, чтоб я шла домой одна, а я не хотела, чтоб мама увидела его в окно. Она вообще странно отреагировала, когда я рассказала ей про Артема.
– Тебе надо об экзаменах думать, а не о мальчиках. Остался последний год. Выпускной класс, Алиса!
Тема держал меня за руку, мы ждали его трамвай. Он мягко перебирал мои пальцы, нежно поглаживал запястье. Господи, мурашки! Все. Ему пора ехать. Не хочу отпускать. Он бережно приобнял меня за плечи на прощание. Наклонился к моему лицу и едва коснулся губами моих губ. Одно прикосновение. Легкое, как движение крылышек бабочки. Артем уехал. Я побежала домой, захлопнула дверь и, ввалилась в комнату. Мамы не было. Я легла на ковер, голова невыносимо кружилась. В груди разлилось невероятное тепло, по всем ребрам до самых лопаток. Люстра куда-то поплыла, завращалась. Я коснулась своих губ, затем раскинула руки и рассмеялась. Остановись, люстра!
Запищала мелодия Вивальди. Не хотелось открывать глаза. Пошарила рукой по ковру. Нашла. Это он. Ни за что не возьму трубку! Как мне с ним разговаривать? Нет-нет! Конечно, я отвечу! Телефон перестал вибрировать. Блин! Не успела. Я села и оглядела комнату. Только что мне казалось, что я парила в необъятном пространстве. Одиннадцать квадратных метров. Не было этих стен, только мягкий теплый шар в груди. Телефон снова запищал.
– Алиса…
Ммм… я прикрыла глаза.