— И вот, когда я узнала Роксану, я поняла, как тут можно легко заработать неплохие деньги!
— ?! — Я вопросительно посмотрела на нее.
— Смотри. Вазген, когда узнал, что я сообщила о пропаже змеи в милицию, страшно разозлился. Но потом поразмыслил и велел передать следователю, Максу то есть, что готов хорошо заплатить, если ему вернут Роксану без уголовного дела. Ну, и я подумала, все равно я с ним буду расставаться, скучно уже как–то стало, и мы просто друзья вообще–то, так вот и будет мне отступное, если я уговорю Макса, и он со мной поделится!
Я даже с некоторым восхищением разглядывала эту неутомимую авантюристку. Вспомнился ее муж, добрый, глуповатый и немного нелепый увалень Пашка — бедный–бедный, видимо, так и придется ему вносить за нее бесконечные залоги и тратить сбережения на адвокатов, не познав сладости семейного счастья…
Тем временем Нелли продолжала ковать железо:
— Клава, а эта змея действительно важна для следствия? В смысле ее непременное присутствие? Она же все равно не может свидетельских показаний дать! А я уговорю Вазгена, он все, что надо, подтвердит! Но ему эта змея дорога, он года четыре хотел заполучить именно эфу, в возрасте трех лет, и именно из этого региона!
— Почему? — Поинтересовалась я скорее машинально.
— А, дикость какая–то. — Отмахнулась Нелли. Он верит, видишь ли, что она умеет золото находить. Мол, где она устроится на ночлег, ищи непременно клад–Уж не знаю, откуда он такое вычитал… — Она вздохнула. — И представь, он совершенно поехал на этом! — Неожиданно оживилась рассказчица. — Он в ее террариум велел насыпать каких–то побрякушек, мне сказал, дешевка, да я–то вижу, что они золотые! Мне одна особенно понравилась, под старину такая, с бирюзой, кругленькая, необычная. Уж как я просила, чтобы он ее мне отдал!
Нелин рассказ опять начал меня интересовать. Кодовым оказалось слово «бирюза». Схватив ее за руку, я скомандовала:
— Пойдем. Посмотришь кое–что.
— А куда это? — Недоумевала Неля. Познакомлю тебя с иностранкой. — Я вела ее к Малене, по пути сделав знак Лизке, которая мгновенно поняла меня и побежала вперед — на поиски нашей шведской подруги.
Минут через десять Нелли уже вертела в руках мобильник Малены, увлеченно рассматривая изображение знакомой нам фибулы с бирюзой.
— Ну да, точно такая. Ой, девочки, а вы мне расскажете, где они продаются? — Защебетала Неля. Я с ехидцей подумала, что ей, пожалуй, нечего и пытаться когда–нибудь делать карьеру эксперта по антиквариату: археологическая редкость показалась ей обычной серийной побрякушкой. Впрочем, винить Нелли было трудно: когда–то так оно и было. Просто мы не видели тех каталогов. Но важнее было то, что она вроде как опознала здешнюю пропажу! Я сказала как можно мягче:
— Неля, об этом, боюсь, придется спросить у твоего Вазгена. Потому что это историческая ценность, похищенная с местных раскопок.
Нелли уставилась на меня даже с некоторой обидой:
— Клава, я же просила тебя, давай обойдемся без уголовного дела!
— Неля, но эта штучка уже сама по себе попала в уголовное дело! И змея тоже! — Уверяла я. — Но следствие может допросить его просто как свидетеля. И на каких–нибудь конфиденциальных условиях. Так, чтобы в суде его данные не получили огласки.
— Такое вполне возможно, — вставила Лизка. — Но очень важно, чтобы эти сведения все–таки попали к следователям! Поймите, Макс вам памятник поставит, если выяснится, что он отыскал такого ценного свидетеля! И мы все тоже будем просто гордиться вами!
Нелли заколебалась: неужели она настолько тщеславна, чтобы поддаться на такую приманку?
— А можно устроить так, чтобы и мне деньги получить, и следствию услугу оказать? — Спросила она, подумав. Торг продолжался, пока мы с Лизой провожали ее до машины.
— Я думаю, можно, — Лизка отважилась взять быка за рога.
— Конечно, Максу денег лучше не предлагать, — посоветовала я.
— Я понимаю, — кивнула Нелли. — Но и денег тоже хочется. Пойми, Клава, я только дышать начала. Дочь в колледж отправила в Англию, машину вот купила. С Пашкой теперь точно разведусь! — При этих словах я чуть не расхохоталась и не испортила все дело: сколько знаю Нелли, она находится почти в перманентном состоянии близкого развода с беднягой Пашкой!
— Ты подумай, Клавдия, и позвони мне завтра. — Искусительница вторично обняла меня, потом отважилась вполне дружески коснуться Лизкиной руки и села в машину. Уже заводя мотор, она высунулась в окошко:
— Вы обе подумайте! Макс деньги взять не может, но мы–то можем! Мы же не должностные лица! А Вазген чуть ли не триста тысяч долларов готов дать, лишь бы отмазать Роксану от уголовного дела! Ну, псих, грех же не воспользоваться! Я пополам согласна! — Она послала нам воздушный поцелуй и отбыла в сторону Питера.
Мы с Лизкой смотрели ей вслед. Я решила сообщить недостающие детали нашей с Нелли беседы: Представляешь, Макс не нашел ничего лучше, чем пригласить эту змею к нам в гости.
— А мне кажется, у нее собственные планы, и весьма далеко идущие, — в тон мне ответила Лизка. — Слушай, а вдруг она захочет теперь у вас поселиться?
— Да ну, — засомневалась я. — Он утром ее выставил. Хорошо хоть, коты не позволили приютить ее у нас! Мне в хозяйстве только эфы не хватало!
— Так ты про кого говоришь? — Лиза решила все–таки уточнить повестку дня.
— Про Роксану, конечно! А ты?
— А я про Нелли, — засмеялась Лизка. Я сначала засмеялась вместе с ней, но потом переспросила:
— Значит, тебе тоже показалось, что здесь что–то неладное?
— Да я бы не назвала это «показалось», — хмыкнула Лиза. — Я скорее убеждена в том, что она решила занять местечко в жизни нашего Макса.
— Гм! А знаешь, соседство Роксаны мне представляется гораздо менее хлопотным, — поделилась я. — С котами уж как–нибудь договорились бы. А если ей зубы выдрать, она вообще будет душечка!
— Как думаешь, если этой зубы выдрать, это улучшит ее характер? — Осведомилась Лиза.
Мы немного позлорадствовали, представляя Нелли без передних зубов, и выразили общую надежду, что у Макса все–таки хватит ума не переводить оперативно–следственные отношения в неформальные. Как раз за этим занятием нас застал дядя Миша.
— Кто это к вам тут приезжал? — Спросил он, скорее чтобы поддержать разговор.
— Подруга, — коротко ответила Лизка, не посвящая отца в подробности допроса неожиданно ценного свидетеля.
— Кстати, — сказал ей отец, — тут пришло письмо на экспедицию, но адресовано оно этому погибшему студенту, Кружкину. — Он вытащил из кармана куртки конверт. — Почерк женский. Я сначала хотел его матери отдать, но потом подумал, что, возможно, следствию это будет важно?
— Ты совершенно прав, папа, — Лизка чмокнула его в щеку и отобрала конверт. — Мы передадим, не беспокойся.
Сочтя свой долг перед правосудием исполненным, дядя Миша повел нас в крепость, чтобы вместе с профессором Северовым, наконец, отправиться на шведский раскоп. Захватив какие–то записи, Алексей Михайлович двинулся за нами. Вдруг его осенило:
— А давайте возьмем с собой Машеньку. Пусть она покажет, что именно показалось им с Олегом подозрительным. Может, это имеет значение…
Мы с Лизкой побежали к камералке, где, по нашим представлениям, должна была отсиживаться Маша. Правду сказать, я еще утром отметила, что ее нигде не видно, но экстравагантное появление Нелли вкупе с ее, прямо скажем, сенсационными показаниями отвлекло меня, и я начисто позабыла о Маше.
В камералке ее не оказалось. Впрочем, и здесь я не увидела ничего странного: время–то шло уже к полудню, а Маша ранняя пташка: как же иначе она успевала бы собирать столь значительный объем информации обо всех и вся? Наверняка и сейчас рыщет где–нибудь в поисках «жареных» фактов, надеясь восстановить свой рейтинг главного поставщика новостей местного значения!