— Нет.
— Плохо, — вздохнул Артур. — Это бы сильно облегчило задачу.
Я пожала плечами. Ну и как искать то, не знаю что? Эх, зря я графа довела, сейчас можно было бы попытаться выспросить у него, где кнопка. Хотя… почему бы и нет?
— Граф, — заорала я. — Вы не подскажете, как вы проходили этот коридор? Ну, просто для справки, как вы отключали механизм? Я вам буду очень признательна.
В ответ из стены высунулась прозрачная рука и продемонстрировала мне отлично сложенный кукиш.
— Спасибо, вы очень любезны, — обиженно буркнула я. Артур с большим интересом наблюдал за нашим методом общения.
— А ты надеялась, что он тебе на блюдечке с голубой каемочкой всю информацию о своих ловушках поднесет? — хмыкнул он.
— Попытаться-то можно было, — грустно ответила я.
Через час мы в полном изнеможении попадали на пол. Все доступное пространство были общупано, обстукано и обследовано, но, увы, результатов это не принесло. Проклятая кнопка упорно не хотела выдавать свое местоположение.
— Ромео! — взмолилась я. — Сделай хоть что-нибудь! Ты единственный из нас, кто уже бывал здесь раньше.
— Я думаю, — ответствовал призрак, сосредоточенно наморщив бледный лоб. — Это было так давно! И потом, я сам тогда уже был привидением, поэтому не обратил ни малейшего внимания на эту ловушку. Но я точно видел здесь графа. И он что-то делал. Вот что? Нет, никак не могу вспомнить.
— Друг, напрягись, — хрипло попросил Артур. Повязка на его руке пропиталась кровью, к счастью, уже засохшей, а лицо было немного бледновато, но в целом он держался отлично.
— Я пытаюсь, — раздраженно ответил Ромео. — Думаешь, так просто вспомнить события трехсотлетней давности?
Мы покорно замолчали, с надеждой глядя на призрака.
— Нет, никак, — наконец со вздохом признался Ромео. — Крутится где-то рядом, а понять, что именно, не могу. Простите меня.
Мы обречено понурились. И что же теперь делать?
— Может быть, — медленно начал Артур, — я попробую пройти этот коридор?..
— С ума сошел? — подскочила я. — Или тебе жить надоело? Даже не думай об этом.
И я поспешно присела обратно, чувствуя, что ноги меня не держат. Сердце сумасшедшим темпом колотилось в груди.
Тоже мне, новоявленный самоубийца! В прошлый раз шагу не успел ступить, как чуть без руки не остался, а все туда же, геройствовать!
— Вспомнил! — восторженно возопил Ромео. — На той стороне коридора в стене вмурована небольшая фигурка бегущей лошади. По-моему, надо на нее нажать и все, механизм будет отключен.
— Ну так давай быстрее! — завопила я, вскакивая на ноги.
— Я? — удивился Ромео.
— А кто, я, что ли? — удивилась я. — Это тебе эти лезвия ничего не сделают, а нас с Артуром сразу на винегрет покромсает.
— Ах да! — опомнился призрак и порхнул беловатым облачком прямо по коридору. Его продвижение не встречало никаких препятствий, как вдруг в самом конце из потолка вывалился огромный топор и рухнул на голову Ромео. Тот глянул вверх и порскнул вперед со всей возможной скоростью. Я невольно поежилась. Похоже, что последняя ловушка реагирует на любое движение, а не только если наступить на определенное место на полу. Или просто бракованная попалась.
Наконец Ромео завернул за угол и пропал. Я от волнения принялась метаться туда-сюда.
— Ирка, не мельтеши! — Артур перехватил меня, когда я пробегала мимо него и слегка приобнял. — У меня уже в глазах рябит от твоих перемещений.
Вдали снова показался Ромео.
— Все в порядке, можете идти.
— Ты уверен? — крикнул Артур. Если Ромео ошибся, то далеко мы не уйдем, ляжем тут же в разобранном состоянии.
Вместо ответа Ромео молча поплыл по направлению к нам. Благополучно добравшись до нас, он развернулся и так же молча направился обратно. Мы последовали за ним, каждую секунду ожидая, что сейчас случится страшное и чья-то голова покатится по полу.
Нет, все обошлось. Добравшись до безопасного уголка, мы одновременно вздохнули с облегчением, переглянулись и засмеялись. Все-таки жить хорошо! А хорошо жить — еще лучше. Где там наше сокровище?
Коридор резко вильнул вправо, затем влево и мы вышли к чему-то непонятному. Прямо поперек коридора протянулась широкая, метров шесть, полоса, периодически вспыхивавшая красными искрами. Я присела и осторожно прикоснулась кончиком пальца к краю. От прикосновения вверх взвился невысокий столбик пламени.
— Это угли, — дрожащим голосом сообщила я, поспешно отдергивая руку. Артур схватил меня в охапку и оттащил подальше. — Это горящие угли.
На той стороне огненной полосы появился ухмыляющийся граф.
— Ну что, не ждали? Думали, что уже со всем справились? Ха-ха, как бы не так! Этого препятствия вам никогда не одолеть! Лучше сразу прикончите друг друга, а я сделаю из ваших жалких душонок новых слуг.
И довольно хохоча, мерзавец скрылся в стене.
— Что же делать, Артур? — трясясь мелкой дрожью, спросила я. — Перепрыгнуть невозможно, обойти нереально, шагнем в огонь — сгорим.
— Подожди, — Артур отпустил меня и подошел поближе к огненной полосе. — Смотри.
На поверхности углей поплыли красноватые вихри, переплетаясь между собой и складываясь в буквы, которые, казалось, отпечатываются прямо в мозгу:
Кто в сердце истинное чувство бережет,
Тот без труда через меня пройдет.
— И что это означает? — скептически уточнила я. — Мол, ныряйте без сомненья, сожгу без сожаленья?
— Ты пишешь стихи? — удивленно обернулся ко мне Артур. Я смутилась.
— Ну, так, иногда…
— Когда выберемся отсюда, почитаешь мне что-нибудь, — как само собой разумеющееся отметил Золотов.
— Ну… э-э-э… там очень личное, — у меня заполыхали щеки. Половина моих стихов состояла из признаний Артуру в любви во всех формах, видах и проявлениях.
Золотов поднял на меня глаза.
— Например, про сеньора Джованни Кельпони и вашу предстоящую свадьбу?
— Ну… э-э-э… — такое тоже было, чего уж греха таить, так что я честно призналась: — Да.
Артур поджал губы и распрямился.
— Если я правильно понял, то только тот, в чьем сердце живет настоящее чувство, а не иллюзии, сможет пройти через это препятствие.
— Что ты имеешь в виду под настоящим чувством? — уточнила я.
— Ненависть, зависть, — Артур обернулся и в упор посмотрел на меня. — Любовь.
Мы, не сговариваясь, одновременно шагнули на дымящуюся полосу. Вокруг нас полыхнуло яркое пламя, но странное дело, оно совсем не обжигало, а только ласково обвивалось вокруг тела. Впереди, на еще тусклой части снова побежали извилистые полосы.
Будь смел, туда ступай, где вход твой взор увидит,
Знай — счастье и любовь трусливых ненавидят.
Это что, совет? Один ответ на двоих? Или это предназначалось кому-то одному? Тогда кому?
Мы дошли до конца огненной полосы и ступили на твердую землю. Позади медленно затухали всполохи огня.
— Пламя истины? — задумчиво произнес Артур. — Интересно.
И он уверенно пошел вперед. Я поплелась сзади, уныло размышляя, что надо было заходить в это пламя по очереди, тогда бы я точно знала, к кому относится выданный огнем совет. Ко мне, мол, давай уже разберись со своим мужиком, хватит и ему и себе голову парить? Или к Артуру?
Золотов так резко остановился, что я с размаху налетела на него и ойкнула.
— Нет, я так больше не могу! — зарычал Артур, поворачиваясь ко мне лицом и больно впиваясь мне в плечи.
— Я не специально! — испуганно пискнула я. — Ты сам виноват, не надо так резко тормозить.
— Да, я тормоз, — согласился со мной Золотов. — Мне надо было давно уже объясниться с тобой, но ты все время уворачивалась от разговора. Ира, я люблю тебя!
— А? — тупо переспросила я.
Артур потряс меня за плечи.
— Скажи, ты любишь ЕГО? Этого итальянца?
— Нет, — ехидно ответила я. — Я за отечественного производителя. — И, вдоволь налюбовавшись на вытянувшееся лицо Артура, сказала: — Дурак ты!