— Вот это выбрык, с чего бы его так понесло? — присвистнул делано Славка. — Как можно было свернуть такую идеально отлаженную машину? За ним наверняка стояла какая-то сила?
— Ему попали в руки свитки шумеров. К тому же его мать не была египтянкой. Жена легендарная Нефертити, — иудейка. За 500 лет до этого в Египте появилось племя Иакова. Вот они, проникнув во все слои общества, и обеспечивали реформы Эхнатона. На них он и опирался. Евреи, где бы они не жили, имеют способность становиться моментально монолитным народом, который держится на трёх китах: религии, национальном единстве и семье. Он был у власти 18 лет. Перенёс столицу из Фив в Ахетатон. Смерть его покрыта тайной, гробница не найдена до сих пор. По сбегу времени мы видим, что именно Моисей возглавлял поддержку реформ. Он имел царское воспитание, был образованным человеком, хорошо ориентирующимся не только в коридорах власти, но и в тайных ритуалах египетских жрецов. Возможно это один и тот же человек или их было двое. Близнецы. Но пойдём дальше. Моисей был посвящён в жизнь Египта от армии, искусства до государственной и религиозной жизни. Именно когда власть переходит к Тутанхамону, тому самому, чью гробницу наполнив сокровищами в знак благодарности, несмотря на его посредственность, будут жрецы беречь и охранять. Ведь именно он восстанавливает прежний образ жизни и власть жрецов, а столицей вновь становится Менофер. Моисей вывел оттуда свой народ в "землю обетованную". Скорее всего, евреи боялись возмездия за реформы и бежали от мести жрецов. Вот, собственно, и всё.
— Моисей это тот о ком я думаю? — переспросил капитан Яну, помотав неопределённо рукой. Он выслушивал всё это с выражением недоумения на лице, косо посматривая на руку Макса лежащую на плече Яны.
— Да, ты не ошибся, это начало Библии, в которой заложены учения шумеров.
— Только не говори, что эти цацки касались и Христа?
— До капель его крови, это были бриллианты. После, камни приобрели кровавый цвет. Именно поэтому они были подарены епископу.
— Я точно сойду с ума с вами. Увяз в этом бзыке по самое горло. Такая белиберда. Пирамиды, Египет, Тутанхамон. Такого просто не может быть. — Ворчал он, попивая маленькими глотками кофе. — А не охмуряете вы меня, голубчики. Не уводите в сторону. Уж очень на то похоже. Разводите почём зря, а я ушами хлопаю.
— Тогда на что мы тратим время, пей кофе и дуй домой. Ерепенишься, а ты должен знать предысторию… В противном случае тебе будет трудно понять эту своеобразную историю жизни камней и желание людей владеть ими.
— Ты думаешь, с вашими сказками я больше пойму. Хоть так, хоть эдак ни черта. Слушая вас, я сомневаюсь уже в собственном здравомыслии и своей способности что-либо понимать. К тому же чувствую, что американцев ваших шизонутых придётся выпустить.
— Неужели не понятно… — Вскочила она, — епископ убивал всех, понимаешь, всех кто представлял для него интерес. То есть у кого засёк красные камни. Мозги включи.
— Включил и не проясняется, почему прах может бегать, убивать и чего-то там собирать.
— Ну конечно, там полиция ушами хлопала и не разобралась, а вот наши там «Менты» или «Каминская» бы плечи расправили и ловили монстра точно по — твоему плану. — Язвила Яна.
— Подожди, детка. Офицер, чем ты это объясняешь? — заинтересовался Макс.
— А чем тут объяснишь?! Только тем, что кто-то прикрываясь этой историей занимался разбоем.
— Вот что я говорила, — засмеялась Яна.
— Но тогда бы он брал всё подряд, а не кольца, кулоны, браслеты и непременно красные. — Настаивал Макс.
— Придерживался легенде. — Не отступал от своего Славка.
— Раз всё понятно, чего ты пристаёшь. — Усмехнулся Макс.
— Сам не знаю, чертовщина какая-то. Ваши сообщили, что жгли его даже… Ну не понятно это всё. Совсем непонятно.
— Хватит, вообще-то я устала от твоего Слава упрямства. — Поморщилась Яна. — Шёл бы ты домой. Камни ты видел. Так какого рожна бузишь? К тому же я ужасно себя чувствую…
— Послушай Януся, а у тебя не того…
— В смысле? — не поняла она.
— Может роды начались?
Яна застыла, об этом она точно не подумала. А ведь это действительно идут схватки.
— Ой, ты прав, помоги мне собраться и завези в роддом. Сейчас я помоюсь и оденусь. Макс пошли со мной.
Боли усиливались, промежутки между приступами становились всё меньше и меньше. Ребята суетились, таская пакеты, одевая Яну и себя. Мечась по комнате, сталкиваясь лбами, ругались и в суете бодали друг друга вновь. Яна сквозь слёзы улыбалась. Но почему непременно это должно случиться было ночью. Заперев дверь, ей помогли сойти со ступенек. Поспорив в чью машину сажать роженицу, повели в Славкину. Макс на сей раз, без надрыва, уступил. Валил снег. Он усердствовал сверх меры, увеличивая фронт работ коммунальным службам прямо на глазах. Движение на улицах замедлилось. Колёса буксовали на подмёрзшей дороге. Поэтому ехали не спеша, хотя и с мигалкой. Снег залеплял окна, от чего дворники на стёклах работали без устали. За весь путь не обмолвились ни словом. Со страхом, посматривая на стонущую Яну, переглядывались. В приёмном покое, пытаясь её пристроить, бегали вдвоём. Потом оба отказались покидать её, решив стойко держаться до конца. Славка так и сказал: — Возможно, я вам понадоблюсь. Вот интересно только чем… С этими словами он зашёл в палату и прилип к стулу. Яна махнула рукой, не до них. Может, утомятся и отвалят оба сами. Боль усиливалась, Яну тошнило и мотало, но матка не раскрывалась. Она устала до такой степени, что ни о чём не могла думать. Макс пробовал делать ей массаж, а Славка торпедировал врача, прося о помощи. Наконец, тот не выдержал и, наорав на него: — Развели тут бардак непонятно кто… Всё же велел сделать ей укол и поставить капельницу. "Не интеллигентно, — думала Яна, — но главное прошибло". Дело с мёртвой точки сдвинулось. У Яны начались роды, её быстренько отправили в родовой зал. Макса и капитана бил озноб. Славка было тоже пытался туда нырнуть, но Макс выпер. "Какого чёрта ты здесь собрался делать?" И Славка, покаянно моргая, устроился на диванчике в коридоре. Всё-таки, какой это не простой и в то же время чудесный процесс рождения человека. Не проморгай он тогда Яну, этот младенец мог быть его. Детский плач прорвался из открывшейся двери в коридор. Выскочившая медсестра весело прокричала вскочившему Славке: — Мальчик, такой хорошенький. Славка улыбнулся и сел на место:- "Надо же пацан!"
Яна, придерживая ребёнка на руке, боялась заснуть. Глаза сами закрывались. Надо дотерпеть до палаты. Макс, в палате подхватив малого на руки, дал ей возможность расслабиться и уснуть. Он смотрел на красненькое личико на своей ладони и с трудом справлялся с эмоциями охватившими его. Так устроен мир, только женщина имеет возможность дать жизнь. Вот он: кровь и плоть от него, его наследник. Граф Шенборн. Вошедшая детская сестра, забрала у него ребёнка и положила в кроватку. Макс придвинул кресло к кровати Яны и тоже задремал. Но при первом кряхтении ребёнка он метнулся к нему: "Я здесь, ангел мой, я здесь". Он каждый час фотографировал его. Отправляя ММС-ки Славке и матушке. "Это так прекрасно!" Щёлкнув в сотый раз ребёнка, улыбнулся: "Похоже, меня от радости «вышибло», а что если Яна откажется что-то менять. Я просто сойду с ума". После появления этой женщины в пространстве Макса странным образом всё в его устоявшейся жизни изменилось. И не только в жизни — изменился он сам. Ему так приятно быть полезным ей и этой маленькому крошке. Всё, больше не зачем морочить голову. У них уже семья. Нужно регистрировать брак, ребёнка и возвращаться домой. В этой её конуре не жизнь для такой нежной малютки. Пока он сходил с ума в палате, Славка сгонял за продуктами, и они плотно вдвоём поели. Яна из-под опущенных ресниц наблюдала за их канителью. Надо же сошлись, как будто родственники. Она видела как оба бросались к ребёнку при первом же писке и, как, глядя на них, пожимали плечами медики, словно говоря: "Сейчас чего только не бывает. Может быть запросто и два отца. Вся жизнь вверх тормашками". Её пробуждение засёк Макс. опустившись на колени перед кроватью, он устроил голову на подушку рядом с ней. — Янка, он такой красавец! Спасибо, детка, я люблю тебя. Славка предложил сообщить родне, но Яна пока воздержалась. Причина, естественно, была. Во-первых, она держалась от них особняком. Во-вторых, "принесла в подоле", такое сообщение не очень-то обрадует мать.