Алешка подмигнул Мусе - она было дернулась, - но Лешка остановил ее взглядом и обратился не к ней, а ко мне:
– Надо, Дим, папу к стадиону привлекать. Он у нас всю жизнь за справедливое возмездие борется в своей милиции. Пусть уж и в нашем районе поборется. А мы ему поможем.
И он вдруг подобрал банку и отнес ее в мусорный контейнер - борьба за справедливость начинается с мелочей.
Глава II
«Щитавот на верблюди»
– Как прошел день? - спросил папа за ужином. - Есть достижения?
– Есть, - сказал я, - но не у нас.
И мы рассказали папе историю со строительством на нашем стадионе.
Папа нахмурился.
– Безобразие, - сказал он. - А что вы на меня так смотрите? Я ничем тут помочь не могу. Это не дело милиции.
– Интересно… - сквозь зубы процедил Алешка. - Какие-то взрослые люди круто обижают целую тыщу маленьких детей, а милиция стоит в сторонке!
– Да, отец, - напала на него и мама. - Ты бы мог поговорить со своим министром.
– Он ведь неглупый человек, - поддержал ее Алешка.
– Кто сказал? - удивился папа.
– Ты. По телефону. Я сам слышал.
– Выражайся точнее: подслушал!
– Пап, какая разница! - сказал я.
В общем, мы дружно навалились на него, и папа сдался:
– Обещать могу только одно: доложу министру. Если он даст добро, проведем проверку. И если разрешение на строительство получено незаконно, примем меры.
– А если законно? - спросил Алешка. - Тогда не примете?
– Тогда не примем, - кивнул папа и ушел в свой кабинет.
– Тогда мы сами примем, - пробормотал ему вслед Алешка.
А мама шутливо подергала его за ухо. А надо бы всерьез.
Через несколько дней папа сказал за ужином:
– Я свое обещание выполнил. Стройка ведется на законном основании. В городе не хватает свободных земель для его развития. Когда нашей школе отводили место, ситуация была проще. Сейчас она осложнилась. Каждый метр земли стоит огромных денег…
– Отец, - прервала его мама, - ты покороче.
– Их же надо убедить! В районе принято решение строить это здание. И его будут строить. А одновременно в парке для вас и вообще для всех будет создан спортивный комплекс. Это даже лучше, чем среди домов и машин. Там, в самом центре, есть подходящая полянка…
– Бомжиная, - перебил папу на этот раз Алешка.
– Почему так? - спросила мама.
– А там раньше бездомные люди жили со своими собаками. Они там целый город построили.
– Собаки? - удивилась мама. - Надо же!
А удивляться тут нечего. В нашем парке, в самой его серединочке, одно время жили бездомные люди. Целая деревня. Они там себе настроили палатки из пленки и что-то вроде хижин из всякого хлама. Обосновались, в общем. А потом к ним потянулись бродячие собаки и очень хорошо там прижились. И охраняли это поселение так, что попробуй сунься. Никто и не совался. Только гуляющие по окраинам парка пенсионеры и молодые мамаши с колясками опасливо посматривали на дымки от костров и тревожно прислушивались к лаю собак.
Ну, потом их всех оттуда выселили. Сначала приехали собачники и отловили всех собак, а потом милиция забрала всех бомжей и отвезла в приют для бездомных. А их покинутый лагерь так и остался на полянке в центре парка. Полянка до сих пор носит имя Бомжиной.
– В общем, - подвел итог папа, - нарушений нет и возражений быть не может.
– Надо же! - ехидно выдал Алешка. - А кто-то говорил, что задача милиции - борьба за справедливость. Дим, ты не помнишь: кто? Не твой папа случайно?
– И твой тоже, - ехидно усмехнулся и я. - И мамин муж.
– Нельзя так с отцом разговаривать! - Маме стало жалко своего мужа. Он так устает на работе…
– Он там за справедливость борется, - проворчал Алешка.
Позже выяснилось, что мы напрасно нападали на папу. Они со своим министром даже обращались в правительство Москвы. Но там им вежливо намекнули, что каждое ведомство должно заниматься своими делами и не вмешиваться в чужие. Строительство ведется в соответствии с нормами, разрешение на него получено на законных основаниях.
И оно шло, это строительство. Прямо за окнами нашей школы. Приехали два автокрана, грузовик притащил жилой вагончик, где поселились смуглые узкоглазые строители. Стали вовсю копать ямы для фундамента и завозить стройматериалы.
И стал сюда часто приезжать застройщик - будущий владелец здания и глава фирмы под смешным названием «Кис-кис». Этот застройщик приезжал на большой черной машине с водителем и охранником. Водитель и охранник стояли за его спиной и внимательно, не поворачивая головы, а только зыркая глазами, осматривали все кругом. Особенно - окна нашей школы, будто оттуда какой-нибудь малолетний злодей мог ахнуть из рогатки. Или из гранатомета.
А застройщик горячо обсуждал с прорабом разные производственные вопросы. Он все время спорил с ним и часто приговаривал: «А вот у нас, в Англии…»
Алешка почему-то проявлял к этому господину повышенный интерес. Наверное, потому, что и сам побывал в Англии. Целых два дня. Когда приезжал туда как победитель конкурса «Юный Шерлок Холмс». Так что уж Лешка-то точно знал, «как там у нас, в Англии». И он очень внимательно прислушивался к разговору. А один раз, когда застройщик важно шагал к машине, Лешка даже что-то спросил у него по-английски. Это меня страшно удивило: Алешка довольно свободно владел английским, но в пределах «фейсом об тейбл» и «фул» (дурак, по-нашему). Но мне показалось, что английский застройщик владеет английским языком еще хуже: он совершенно не среагировал на Алешкино обращение. Но, может, тому была и другая причина - шибко он был важный. И прораб уважительно называл его господин Кошкинд. Такая, значит, у него русская фамилия с английским акцентом.
И вот в один прекрасный день (как раз была первая переменка, и мы всей школой высыпали на школьный двор) подъезжает мистер Кошкинд, а на воротах, рядом с табличкой о детях и родителях (и кранах с грузами) трепещет на утреннем ветерке большой плакат, на котором красным маркером намалевано: «Вы все дураки!»
Мистер Кошкинд коротко взглянул на лозунг и усмехнулся. Посмотрел на прораба.
– Неубедительно, - буркнул хмурый прораб и, содрав плакат, развернул перед застройщиком план будущего здания. Они с Кошкиндом уткнулись в него и опять стали спорить о том, как лучше размещать на территории стройматериалы и технику.
А потом прораб вежливо спросил:
– Василь Василич, а зачем такую большую этажность запроектировали? Куда излишки денем?
– Какие излишки? - снисходительно усмехнулся Кошкинд. - Моя фирма под офис займет три этажа. Фитнес для сотрудников и всех желающих организуем. Спортивные залы, бассейн. На крыше соорудим теннисные корты…
– И казино, - подсказал Алешка. - Вам фитнесы, а нам - фиг!
– Не баловайся! - одернул его прораб.
А Василь Василич подытожил:
– А остальные площади в аренду сдадим. Денежки будут капать.
И они снова уткнулись в развернутый план.
Лешка, конечно, не утерпел и тоже сунул в план свой любопытный нос. Здание было какое-то странное. Все какое-то угловатое, неожиданное, да еще на его верхушке торчала круглая башенка с овальными окнами и крышей-пирамидкой.
– Как пупок на спине, - громко сказал мне Алешка.
Прораб сердито обернулся:
– Иди отсюда! Что ты тут столпился?
Мы хихикнули и пошли в школу - нас позвал звонок, переменка кончилась. Интересно: звонок у нас в школе один, а почему-то звонок с урока и звонок на урок - совершенно разные. Будто их два: вредный и полезный.
– Твоя работа? - спросил я Алешку про плакат протеста.
– Вот еще! - искренне возмутился он.
Я ему поверил, он за лето опять повзрослел. И я сказал:
– Да, когда милиция бессильна, тогда появляются народные мстители.
– И вешают плакаты, - презрительно отозвался Алешка. - А толку от них - как от всяких митингов.