Но это было после. Первыми орду нежити встретили студенты - и до утра дожил лишь один. Он выжег себя на месяцы, за ночь исхудав до скелета. Говорят, продал душу богине Моране, чтобы выстоять. Ведь покинув некрополь, нежить ринулась бы в беззащитный Эш-Арен. Да, тревогу подняли. Но с полуночи до пяти утра студенты отбивались без какой-либо помощи.
Алексей Темногорский. Я скривилась. У меня были причины не считать его героем, хотя он, безусловно, спас целый город. Трагедия Эш-Арен стала его личной трагедией.
Ох нет, был ещё один язычник, который условно выжил. Елизар Верданский. В некрополь он не поехал, потому что, кажется, заболел. Другими словами, со всего курса их осталось двое. Ненависть семей, чьи дети погибли, перешёптывания за спиной и месть - Верданский и Темногорский всё разделили на двоих. Тот, кто выстоял, и тот, кого не было с друзьями в час беды.
Я поступила на первый курс в сентябре, спустя полгода после трагедии. С Верданским и Темногорским мы сталкивались очень редко, хотя год учились в одной академии. Парни выглядели вполне нормально, как типичные старшекурсники... и незримо отличались. К ним никто не подходил. У них ничего не спрашивали. Даже дрались они молча и жёстко, как звери, только друг с другом. Я была свидетелем тому, как Темногорский однажды замер на дорожке и резко повернулся, словно услышал чей-то голос, а потом зарычал: "Вас нет! Вас больше нет, оставьте меня". В тот миг его стало почти жалко. Ребята с нашего курса рассказывали, что первые месяцы парни ходили по академии как живые призраки, вообще не реагируя на людей.
Признаться, когда они оба выпустились, я вздохнула с облегчением.
- После трагедии, - продолжал тем временем князь Темновской, - мы с Лёшей долго обсуждали ту нежить, с которой они столкнулись в некрополе. Там был и лич - мертвый языческий князь, обладающий даром, и умертвия, и высшие и обычные упыри, волколаки, стригои. Немного мелкой "придомовой" нечисти, вроде игош, шишиг и чернобожих слуг. Но с этими тварями боевой факультет был хорошо знаком. А вот хорасанская нечистая сила стала для ребят большой проблемой. Дабы история, упаси Морана, не повторилась, мы с вами кратко пройдёмся по нечисти наших врагов.
С тех пор, как в трагедии Эш-Арен нашли соседский след, Хорасан стал врагом для империи. Я знала, что стычки на границах продолжаются по сей день, хотя войны вроде как не намечалось.
- Итак, начнём. Кто-нибудь скажет, чем навьи твари отличаются от нечистой силы Хорасана?
Я подняла руку. Старый князь посмотрел на меня с удивлением, но кивнул:
- Цветана?..
- Тем, что в большинстве своём это духи, которые любят играть с людьми. Иногда по-доброму, иногда по-злому. Они не связаны с циклом жизни и смерти, и не являются "вернувшимися" из Навьего мира. Как те же домовые, лешие и водяные, они другая форма жизни.
- Замечательный ответ! - оценил мастер и подмигнул, напоминая о своём предложении. Я невольно насупилась. Зная Темновского, можно быть уверенной - про кавалера он не шутил. Раз пообещал, даже в запале, то слово сдержит.
Только у меня без "официального" молодца была бурная личная жизнь!.. Не хватало ещё сердечного друга, вечно ревнующего и недовольного.
- Ух ты, а я в библиотеке ничего про хорасанских духов не нашла, - шёпотом восхитилась Сияна, - поделишься книжками?!
Я повела плечами, мол, поговорим позже. Некоторые вещи в этой жизни навсегда останутся моими личными. Тем, что не расскажешь лучшей подруге. То, о чём я буду молчать до последнего.
- Цветана верно отметила. В первую очередь, нечистая сила Хорасана - это духи. Бесы пустыни, гули, шайтаны, мариды всегда стремятся к людям. Но цели у них разные, и избавиться от такого духа порой сложнее, чем от высшего упыря. Они имеют подобие сознания и способны к обучению. Взять того же гуля. Выглядит как мертвец: синюшный, страшный, с ослиными копытами, но!.. По сути, гули - трупоеды, однако, не прочь закусить и живыми. Для этого они оборачиваются в самую привлекательную женщину той местности, где ведут охоту. А ведь гуль у нас - самый низший дух, ниже "по рангу" лишь бесы!..
* * *
К концу лекции моя рука почти онемела. В последнее время мы либо изучали сложные плетения, либо слушали заумную философию. Но мастер Темновской был верен себе и исправно снабжал нас бесконечной теорией. Впрочем, его знания спасали жизнь, с этим не поспоришь. Занесёт в глушь на практику - и разбирайся, кто там водится, в том омуте!..