Человеческая истина - мое пропитание? - подумал он. - Господи. Ужасный привкус во рту казалось жужжал, и он все еще чувствовал вкус колбасы.
Затем он снова услышал голос, но не в ушах, а в его голове.
Что это было?
Он встал, как вкопанный, на пустой улице, пропитанный блевотиной.
Сила истины? Он пришел сюда в поисках истины, и все, что он получил - было блевотиной. Также он слышит голоса. Отлично, - подумал он. - Фантастика. Но он должен был найти мотель, чтобы принять душ и переодеться.
Писатель бесцельно забрел на центральную улицу. Магазины были закрыты, дома были темными. Автобусная станция была тоже закрыта, и за время своих блужданий он не нашел ни один мотель.
Затем он увидел церковь.
Она причудливо раскинулась за деревьями, и ее чистые, белые стены отблескивали в ночи. Его подкупило то, что она казалась нормальной. Передние двери были распахнуты, а внутри виднелись свечи.
Он вошел и пересек неф[73]. Скамьи были пусты. Впереди, за алтарем, задержалась тень, бормоча низким голосом слова, как заклинание.
Это был священник, читающий обряды перед открытым гробом.
- Простите, отче, - сказал Писатель. - Мне нужно знать...
Священник обернулся, черные одеяния оттопыривал "стояк". Он был слишком заметен. В гробу лежал труп старой женщины.
- Чево?!
- Я новичок в городе. Здесь есть какие-либо мотели?
- Мотели? Здесь? - огрызнулся священник. - Конечно нет!
Глаза Писателя метнулись к открытому гробу.
- Вы случайно не знаете, когда придет следующий автобус?
- Да как ты смеешь приходить сюда сейчас, - возмутился священник. Он резко указал на гроб. - Ты не видишь, моя мать умерла?
- Я сожалею, отче, - выдавил из себя Писатель, но подумал: Боже!
Он поспешил обратно. На улице он почувствовал себя странно: не опустевшим, как раньше, а ошалевшим и вышвырнутым. Это город, или это я? Внезапная и обильная вспышка пота сделала его рубашку, залитую рвотой, по ощущениям, как пальто слизи.
Пот был предвестником, как горн...
О нет.
...для голоса:
ИЩУЩИЙ. ИЩИ!
Кварталом ниже, на углу, светился знак: ПОЛИЦИЯ
Его шаги отзывались в голове, как какой-то нимб, когда он побежал туда. Конечно, полиция будет знать о следующем автобусе. Он толкнул дверь, собираясь что-то сказать, но замер.
Здоровенный полицейский с бакенбардами впился взглядом в него:
- Че те надо, приятель? Я занят.
- Я... - попытался Писатель.
Коп действительно был занят. Он стоял позади длинноволосого подростка, который был прикован наручниками к стулу. Шнур и дубинка образовывали жгут, который он затягивал вокруг шеи парня.
- O´кей, панк, - предупредил полицейский. - Больше никакого дерьма. Где их наркотики?
Подросток, конечно же, не мог ответить, даже если бы хотел. Его душили. Раскрытый в панике рот, исказился, лицо раздулось.
- Все еще молчишь, да? - коп сделал еще один оборот жгута.
- Какого черта ты делаешь? - закричал Писатель.
- Полицейское дело. Этот парень - наркоторговец, подписано лично им. Вероятно, продает это дерьмо детишкам в детском саду. Ну знаешь, весь этот "крэк" и "PCP"[74]. Мы должны быть немного жестче; это единственный способ вытрясти что-либо из него.
Немного жестче? Писатель ошеломленно смотрел. Коп закручивал жгут до самого конца, пока шнур не заскрипел. Тело мальчишки напряглось на стуле, а его лицо начало синеть.
- Говори, панкота. Где ваша заначка? Кто ваш посредник?
- Как он может говорить? - выкрикнул логичный вопрос Писатель. - Когда твой жгут вокруг его гребаной шеи!
- Катись, приятель. Это дело полиции, - полицейский остановился и глянул вниз. - Ах, дерьмо, похоже он подох.
Подросток дернулся несколько раз, а затем вяло сполз со стула с мертвым, опухшим лицом.
Безумие, - подумал Писатель.
Коп размотал жгут и снял наручники.
- Простой наркоторговец, мы ничего не потеряли. Нет смысла разоряться об этом, - oн дружелюбно взглянул на Писателя. - Девчачья ли, или мальчишеская писюлька - все они розовые внутри, верно, приятель? Помоги мне стянуть его штаны, мы можем вдуть ему перед тем как он закоченеет.
Вывеска на стене гласила: Служить и Защищать. Писатель, c колотящимся мозгом, вывалился из участка.
Телефон, - промелькнула мысль. Он бросил свой чемодан посреди улицы и вдруг зашатался. Здесь что-то случилось. Надо позвонить кому-нибудь, вызвать помощь. Дома отодвинулись прочь с улицы и выглядели безвредно. Он постучал в первую же дверь.