— Портрет твоего много раз прадеда рассказал, он как раз в библиотеке висит, да и идея с зельем его. Ему, видите ли, мой вид не понравился, сказал, что слишком бледная.
— Ну, он правду сказал, а то что зелья ты любишь и знаешь, я давно в курсе, так что давай делись витаминами и пойдём знакомиться с предком, а заодно изучать нежданно-негаданно свалившиеся владения. — Флёр никак не могла понять, смеяться ей или плакать от такой беззаботности Гарри, но флакон с зельем протянула и сама взяла такой же.
— Ммм… вкусняшка, у нас в мед. крыле такого не было, — с блаженной улыбкой произнёс Гарри, осушив флакон и облизывая губы, – и вообще все зелья, которые мы готовили на уроках, за редким исключением имели довольно неприятный вкус, а тут что-то цитрусовое и, кажется, мята.
— Позже научу, это старый рецепт из местной библиотеки, от стандартного отличается добавлением лимонника на третьей стадии и мяты за три минуты до готовности. В примечании указывается, что это даёт больший тонизирующий эффект и улучшает вкус, – улыбнулась Флёр, явно, как минимум на время забывшая о своих тревогах. «И это хорошо, значит я справляюсь с манёвром по отвлечению», — констатировал Гарри, наблюдая, как щеки девушки чуть потеплели, то ли от зелья, то ли от смены эмоционального фона.
Стоило опереться на кровать и Гарри понял, что сотворённая магия не прошла для него безследно, и если прикушенный язык (хорошо, что вообще не откусил) его безпокоил не сильно, то ссадины на ладонях дали о себе знать, так что пришлось задержаться на то время, пока Флёр обработала их заживляющим, и только после этого Гарри, как джентльмен, открыл дверь спальни и с шутливым поклоном произнёс:
— Дамы вперёд.
— Клоун, — вздохнула Флёр, но в душе она была благодарна тому, что Гарри так беззаботен, - это помогало не думать о грустном.
— На том стоим, — с ещё одним поклоном ответил юноша и последовал за Флёр, которая уверенно взяла курс на библиотеку.
Разговор с портретом, который, как оказалось, принадлежал Игнотусу Певереллу, был весьма плодотворен, правда где-то на середине его пришлось прервать, дабы перенести уснувшую любимую в постель. После чего разговаривали уже более серьёзно и обтекаемые фразы, применявшиеся явно ради девушки, сменились на конкретные и чёткие пояснения, и вместе с этим исчез тот весёлый беззаботный мальчишка, уступив место холодному и расчётливому магу. Такие перемены в себе самом действительно напугали парня. И, видимо, предок это заметил, так как поинтересовался тем, что так обезпокоило внука.
— Я не могу объяснить, во мне будто два разных человека, с Флёр я могу шутить, мне тепло и спокойно, но сейчас словно зимняя стужа в сердце, так холодно… - ответил Гарри.
— Ясно, это значит, что она точно та единственная. Не пугайся, у тебя нет ни раздвоения личности, ни иных отклонений, если конечно за оное не принимать то, что ты Певерелл, и этим всё сказано. — Гарри удивлённо воззрился на портрет и Игнотус продолжил:
— Я начну издалека, чтобы ты смог осознать всю полноту картины. Из рассказа Флёр я понял, что в вашем времени о нашем роде сохранились разве что сказки, да и те искажены до неузнаваемости. Так, к примеру никаких Даров Смерти не существует,— и жестом пресекая удивлённый возглас внука, продолжил, — существуют родовые артефакты, которые создал я и мои братья, и на этом все сходства сказки и реальности заканчиваются. Со смертью нашего отца лордом стал Антиох. Первые несколько лет всё было хорошо, затем Кадмус женился, но, увы, несчастный случай, произошедший из-за необдуманного эксперимента Антиоха, погубил любимую жену моего брата. Я же тогда, признаться, отсутствовал, так как искал ту, что станет спутницей моей жизни, но об этом позже. Когда я вернулся, то обнаружил, что мой брат Кадмус тихо сходит с ума и предпринимает отчаянные попытки воскресить Арину - так звали его жену. И что совершенно не помнит, как та умерла.
— В тоже время другой мой брат стал более злобным, он более не терпел ни малейшего возражения своему слову. И, как я вскоре узнал, жестоко и безпощадно карал за всякое инакомыслие, всё более скатываясь на уровень обыкновенного маньяка—психопата. Для меня не являлось секретом, что в нашем роду подобное вполне возможно. Ведь со Смертью мы связаны куда более крепко, чем описано в легендах. За семь поколений до меня тогда ещё ни разу не знатный маг из рода Певереллов во время одной из войн, история умалчивает, как именно это произошло, познакомился со Смертью, известно, что он был придворным некромантом и, вероятнее всего, сие знакомство стало возможным во время проведения одного из ритуалов. И не кривись ты так. Некромантия отнюдь не чёрная магия и далеко не все её аспекты — это кровь и мертвечина, хотя именно к ним и скатился мой старший брат. Так вот, о чём я, предок чем-то понравился Белой Госпоже, и она сделала ему совершенно недвусмысленное предложение. Легенды навечно покрыли мраком как и что там было, но факт остался фактом — они полюбили друг друга и продолжили род. Как ты понимаешь, такое родство не могло не сказаться на крови и магии потомков. И из-под руки Белой Госпожи появился ряд заветов, позволявших и далее продлевать род, дабы не коснулись его боль и отчаяние, присущие смерти. Как бы там ни было, она не желала, чтобы её потомки страдали из-за того, что в их венах течёт чистейший яд и любой неосторожно связавший себя с нами очень быстро пересекал бы грань.
— Сей шлейф смертей можно пресечь лишь только силой искренней любви, как бы пафосно это не звучало, но мужчины рода Певерелл — словно заколдованный принц и принадлежат лишь одной, и она для них - весь мир. Её любовь — вот та сила, что не даёт нам забыть, что наша сила, а она, поверь мне, велика, это не божественный дар и мы не вершители судеб, а такие же смертные. Да, госпожа до сих пор и впредь, коли течёт её кровь в жилах смертного, дарует нам своё благословение, но это не повод для того, чтобы творить непотребства. Надеюсь, я пока понятно выражаю суть?
— Да, выходит, что именно с этим связаны мои перепады настроения?
— Именно так, и я объясню, почему так происходит, но чуть позже, а сейчас вернёмся к братьям. Пока я пытался понять, что происходит и со всё большим ужасом наблюдал, как Антиох всё глубже и глубже погружается в кровавое безумие и безчинство, непонятно почему решив, что он властитель судеб. Кадмус воскресил-таки жену, точнее, он привязал её дух к созданной им кукле, создав тем самым жалкое подобие жизни. я надеюсь, что ты понимаешь, что такая замена нимало не помогла ему и вскоре он покончил с собой. камень же, что стал сердцем его творения и был способен на призыв и удержание духа без ритуалов, кругов и прочая, перешёл по наследству к его единственному сыну, которого я в последствии воспитал, как своего. Спустя ещё полгода мне наконец удалось разобраться в том, что же сподвигло Антиоха решить, что он чуть ли не Господь Бог во плоти. Как оказалось, один из его экспериментов закончился созданием магического усилителя, впоследствии наречённого старшей или бузинной палочкой, примерно в это же время он потерял ту, в которой видел свою будущую жену, она предпочла ему другого, но это не отрезвило брата, и он не понял, что та, что предначертана, к другому не уйдёт.
— У нас в роду существует чёткое правило, гласящее, что перешедшего черту дозволенного необходимо усмирить, а по-простому, - отправить за грань. Таково завещание Великой, дабы не творилась её именем погибель и смерть всему живому. Это, если что, цитата из кодекса рода, который, как ты понимаешь, ждёт не дождётся, когда ты его прочтёшь. Далее, думаю, не трудно догадаться, что я, согласно кодексу рода и банальному здравомыслию озаботился тем, чтобы избавить подлунный мир от кровавой поступи моего сумасшедшего брата. Так на свет родилась мантия-невидимка, ведь брат к тому времени страдал безумной паранойей и манией преследования. Подозреваю, что последнее было основано на заветах госпожи и Антиох прекрасно понимал, что я приду по его душу, ибо я всегда чтил заветы великой, кои призваны не допустить беды. Так что тот вор, который зарезал брата во сне был вовсе не вором, а его родным младшим братом.