Весь месяц, который я провела проходя восстановление, ко мне постоянно приходили остальные соклановцы, особенно старались женщины. Благодаря этому я лично, а не только в воспоминаниях, увидела их всех. Думаю, стоит описать их более подробно.
Семья, в которой я живу, мои родственники по маминой линии: - это Узумаки Мегуми - тетя, сестра моей матери, ирьенин и сенсор, как и все в ее семье; Узумаки Кейтаро - муж моей тети, оружейник и мастер печатей ранга B Узушио; Узумаки Таро - мой дед, отец моей матери и тети (а не Узумаки Кейтаро, как я думала), сенсор, мастер тайдзюцу и боевого фуина ранг A; Узумаки Рио - двоюродный брат, старше на 2 года, пока весьма слабый сенсор и сказать каким он станет мне сложно, все-таки опыта в этом деле нет.
Две других семьи - это пары примерно одного возраста с тетей и дядей, т.е. в пределах лет 30-40, и одна старушка. Старушку звали Узумаки Сузуме, являлась еще при Узукаге одной из старейшин, по обрывкам разговоров, а после и сама она это подтвердила, узнала, что ей почти стольник, а вернее 95, кстати, сама бабуся выглядела максимум на сорок, является ирьенином и мастером фуина класса S. Первая семья это Узумаки Даичи и Узумаки Каору, оба являлись мастерами Суйтона и Футона, а также слабенько владели фуином, как они сами признались максимум класс C. Вторая пара - Узумаки Кен и Узумаки Хана, первый - мастер кендзюцу и тайдзюцу, вторая - неплохой ирьенин и сенсор, оба плохо владеют фуином, тоже примерно на уровне класса C.
Честно говоря, мне было очень интересно, где собственная семья малышки Аи и, покопавшись в памяти, я смогла вспомнить лишь то, что все время, которое она помнит о ней заботилась семья тети Мегуми, причем на все вопросы о ней она не отвечала и мастерски переводила тему, один только дед хмурился и быстро уходил. На вопрос, заданный, правда, не Мегуми, а деду как наиболее адекватному источнику информации после долгих уговоров и нелепых угроз, я получила краткий ответ, после которого тот быстро ушел и не появлялся почти две недели дома. Отец - Узумаки Куроко, умер даже не зная, что мама - Узумаки Наоко, беременна, а мать скончалась вскоре после родов. Кратко, мрачно, но зато честно, ведь я уверенна, что, если бы спросила кого-то другого, мне бы не ответили, переведя разговор точно так же как и тетя Мегуми. Что подтвердил подслушанный мной разговор взрослых, где все женщины костерили старика за то, что он мне все рассказал, а мужчины старались не отсвечивать, хотя и были на стороне деда. Однако, больше всего меня напрягало не это, а то, что я увидела в глазах деда. Я вскрыла еще не затянувшуюся рану. Я не знаток психологии, но почему-то мне кажется, что в смерти матери Аи (или вернее уже и моей), он винит себя.
Где-то после полугода моего пребывания в тушке Аи меня было решено начать учить, правда свою учебу я начала раньше, еще во время вынужденного месячного восстановления, попросив тетушку Мегуми научить меня разбираться в травах. Сложно это не было, она быстро сдалась под действием умоляющих глазок и неподдельного восхищения ее талантам врача, а так же весомым доводом, что лежать просто так мне скучно и я хочу заняться чем-то полезным, став с огромной радостью делиться со мной знаниями, пообещав сделать меня первоклассным ирьенином. Правда, в необозримом будущем, а пока приходилось довольствоваться получением знаний трав и учебе делать простейшие сборы. Самое удивительное, что мне это понравилось, а монотонный перебор трав или толчение ингредиентов в ступке меня успокаивало, я погружалась в некоторое подобие транса.
Помимо Мегуми меня начали обучать и остальные женщины. Кто показывал рукоделие (оказалось с его помощью можно так вшить и спрятать некоторые полезные печати, что я просто диву давалась!), кто к готовке приучал (ведь готовка ядов и противоядий это то же готовка! Правда и про обычную никто не забывал!), а кто и поучительные сказки рассказывал (Круто у них пропаганда шиноби поставлена, а в особенности как они меня к мнению, что Узумаки круче всех подталкивали... я прям заслушивалась!). Меня даже каллиграфии обучать начали! Ведь она нужна для написания некоторых печатей, правда самых сложных и архаичных, а так же на первых порах, пока не научусь выжигать печати чакрой. Благо как оказалось большинство иероглифов, я знала, а сейчас просто училась их красиво и правильно писать. Так же я начала рисовать и, на мое удивление, выходило неплохо, хотя раньше обе части моей сущности подобным не увлекались, одна была слишком маленькая еще, а у второй вместо рисунков были чертежи (издержки тех. образования, что поделать). Единственное моя мечта научиться играть на гитаре оставалась не реализованной, но на эти мелочи все равно времени не было, правда, когда о ней узнал дед, то смог не только непонятно где ее достать, но и найти на целый месяц толкового учителя. Гением музыки я не стала, но играть научилась сносно. Продолжалось это примерно с полгода когда, наконец, мое обучение было решено систематизировать, чтобы вырастить из меня достойную главу Клана. Мое мнение по этому поводу волновало их мало, ведь, по их мнению, я должна быть счастлива! Это же такая честь!
Сообщать им, что становиться Главой я не собираюсь, я не стала. Зачем? В конце концов, вон Рикудо говорил, что в Конохе еще одна женщина из Главной Ветви есть и скорее всего это Кушина, вот пусть ее Наруто и отдувается, а я с радостью ему спихну эту почетную обязанность. А мне пока нужно набираться сил и попытаться сориентироваться во времени и пространстве. Ну, допустим в пространстве я сориентировалась. Мы жили почти на границе Куса-но-Куни с Таки-но-Куни и это все. Узнать какой сейчас год мне не особо удалось, вернее мне ничего не сказали фразы Семидесятый год от основания Пяти Какурезато, а про цветастое название года в летописях вообще молчу.
Планы тренировки были весьма просты. Рано утром меня подымали и отправляли укреплять тело, бегая и прыгая (примерно час), после лечение и завтрак (полчаса, кто не успел тот виноват сам), потом обучение базовым стойкам кланового тайдзюцу (три часа), медитация (час), обед (час на него и небольшой отдых), обучение каллиграфии (а в последующем фуин-печатей) и попутный рассказ о странах и народах (три часа), опять пробежки и различные упражнения (два часа), лечение если надо, ужин (полчаса вместе с лечением), занятие по курсу ирьенина (три часа) и сон (8-9 часов как-повезет). Нет, подобный распорядок установился не сразу, но к концу первого года тренировок он был таким. Чуть позже, примерно через полтора года после начала тренировок, когда я немного окрепла и научилась пользоваться ирьедзюцу, в том числе и для стимуляции организма, было уменьшено время сна на два часа, для развития и обучения сенсорных способностей, которые мне достались как от матери, так и от отца.
За полтора года я достигла довольно многого для ребенка. Я могла чувствовать и разгонять чакру, хоть и не сильно всего в два раза, но и это прогресс. Научилась упрочнять чакрой кожу и смягчать тем самым удары, на которые не скупился братец во время тренировочных спаррингов, правда пока еще слабо, но и это прогресс. Тайдзюцу хоть и было пока слабым, но для моего возраста было неплохо, все базовые стойки я знала, но применять их пока могла плохо, слишком мало опыта, да и физических сил маловато. Метать кунаи я могла 6 из 10, но сюрикены и сенбоны были моими врагами, особенно сенбоны. Кендзюцу я вообще пока не бралась изучать, как мне пообещали, что обучение начнется не раньше, чем мне стукнет 10 и, зная мой характер, внимательно следили, чтобы я не стала изучать его сама и в последующем не подбила на обучение Рио. С ирьедзюцу шло легче, у меня оказался талант и еще стихия воды, которая идеально подходила для медика, а так же ветра (этим я сильно удивила всех, ведь обычно вторая стихия проявляется гораздо позже), я изучила Шосен и могла залечивать мелкие ранки и царапины сама, а также с помощью лечебной чакры снимать усталость с мышц. Но самое мое большое достижение - это то, что по прошествии полугода занятий, во время медитации я смогла войти в подсознание осознано! А примерно через неделю вообще это стало делом техники, хотя и требовало сильной концентрации, я не могла быть и в подсознании и воспринимать реальный мир.