— Вы были в доме на острове Нэр в ночь убийства ребенка.
— Я был в доме на острове Нэр в ту ночь, когда произошел несчастный случай, окончившийся смертью ребенка, — спокойно и холодно поправил Квина миллионер. — Следователь в своем заключении по делу пришел к такому же выводу, и я лишь повторяю его формулировку. Что еще?
— Вам больше, чем кому-либо еще, нужно было заполучить папку Финнера и уничтожить ее,
— Я даже не знаю о существовании такой папки, — улыбнулся Хамфри. — Вы можете это доказать?
— Вы не в состоянии объяснить, где вы были в течение той половины дня, когда был убит Финнер.
— О своем предположении вы говорите, как о твердо установленном факте. Но если и допустить, что ваше предположение стало бы фактом, подобного алиби не смогут представить еще тысяч десять человек. Что еще, мистер Квин?
— У вас нет алиби для вечера, когда была убита Конни Кой.
— Могу лишь повторить то, что уже сказал. Что еще?
— Ну, что ж, мы продолжаем работать над вами, — протянул Квин. — Целая группа людей.
— Целая группа?
— Да, мистер Хамфри, бывшие полицейские, перешедшие на пенсию. Таким образом, вы теперь понимаете, вам было бы бессмысленно убивать мисс Шервуд и меня, хотя вы и пытались это сделать вечером в понедельник. Привлеченные мною люди осведомлены о деле во всех подробностях, но вы не знаете, кто они... Пошли, Джесси.
Направляясь к дверям, Джесси могла думать только о том, что вот-вот раздастся выстрел ей в спину. Однако ничего не произошло.
— Одну минуту!
Они обернулись. Миллионер вышел из-за письменного стола и подошел к ним.
Ричард Квин встал так, чтобы загородить собою дверь. Хамфри остановился в нескольких футах от своих посетителей, настолько близко, что Джесси могла слышать аромат лосьона, употребляемого им после бритья.
— А знаете, мистер Квин, — добродушно заметил Хамфри, — поразмыслив, я пришел к выводу, что у вас и ваших друзей-стариков нет абсолютно ничего.
— В таком случае, мистер Хамфри, вам абсолютно нечего опасаться.
— Следовательно, мы находимся в тупике, не так ли? Я не обращусь к полиции с просьбой заставить вас перестать досаждать мне, ибо скорее уж предпочту, чтобы мне досаждали в частном порядке, а не публично. Вы не обратитесь в полицию со своими фантастическими вымыслами, ибо понимаете, что ваша активность в связи с этим может привести вас в тюрьму. Видимо, нам придется- терпеть друг друга... Да, кстати, пистолет вы носите под левой подмышкой, правда?
— Представьте себе, да. — Квин улыбнулся. — Я полагаю, что у вас есть разрешение на тот револьвер, который вы решили не вынимать из стола несколько минут назад.
— Ну, вот теперь ваша фантазия, мистер Квин, вновь стала нормальной, — ответно улыбнулся Хамфри.
— Вы знаете, Ричард, а ведь он однажды угрожал мне револьвером, — от испуга пискливо сообщила Джесси. — Это произошло в ту ночь, когда я вернулась из Нью-Йорка. Уже убедившись, кто я, он все равно держал меня под дулом пистолета. Я было подумала, что он хочет застрелить меня.
— Вероятно, мне следовало это сделать, — Хамфри так взглянул на Джесси, что у нее возникло желание бежать куда-нибудь сломя голову. — Я много думал о вас, мисс Шервуд, и теперь понимаю, кто вы. Вы принадлежите к самой отвратительной категории людей — к тем, кто сует нос не в свои дела. Спокойной ночи.
В тот же вечер Квин заявил пяти старикам:
— Нам предстоит очень трудное дело. Он не глуп, и у него превосходные нервы. Мы не сможем напугать его и заставить сделать какую-нибудь нелепость. Как я уже говорил раньше, целесообразней всего, видимо, вести расследование от настоящего к прошлому. Мы обязаны найти данные о его связи с Конни Кой. До того как он ее бросил и она переехала в дом на 88-й улице, у них, несомненно, где-то было гнездышко. Возможно, нам удастся найти документы о взносах им квартирной платы или об оплате счетов родильного дома. Мы обязаны разыскать свидетелей, которые видели их вместе в ресторанах, ночных клубах, пансионах, мотелях...
Ричард Квин инструктировал своих внимательно слушавших приятелей до двух часов ночи. Джесси уснула, положив ему на плечо голову, и он не беспокоил ее.