Прикрыв за собой дверь, Алексей прошёл к кровати, забрался на неё, поджав колени к груди, и заплакал, сам не понимая, отчего. Может, оттого, что Аполлон Аристархович угадал его намерения, а может, оттого, что только тогда, когда мысли были произнесены, он понял всю глупость ситуации, и ему стало стыдно за себя и свой эгоизм, а может - от бессилия, от не угасающего от невозможности желания знать… Слова матери - «он облечён действительно большой властью» - и это правда, эти сильные руки вырвали его из уготованного течения жизни, этот голос, сильный, уверенный и властный, перечёркивал константы их жизни с бесстрастностью, которой нечего было противопоставить, слова Татьяны, что он, вероятно, опасный фанатик - и его горящие в полутьме столовой дома Ипатьева глаза - глаза не человека, как показалось ему тогда, а некой неведомой силы, только имеющей вид человека. И что говорить, в руках этого-то, непостижимого, неизвестного - единственная нить, единственная надежда на преодоление неизвестности, и в общем-то, самая жизнь и его, и его близких, и тем более что говорить - он желал узнать не только о семье, но и о том, кто распорядился их судьбами и кому он, возможно, действительно обязан жизнью.
Как ни тяжело, но надо ждать, только терпением и разумностью оправдается всё то, что сделано для него и оплатятся его надежды. И в этот момент, тихонько постучавшись, в комнату вошел Ицхак.
- Не моё это, конечно, дело, - проговорил он, немного смущаясь, - но позволю себе спросить… О ком говорил Аполлон Аристархович, о ком ты беспокоишься? Уж извини, специально я не подслушивал, но демонстративно зажимать уши тоже б было как-то неуклюже. Понимаешь, вот нам с Леви волноваться и вспоминать больше уже не о ком. Так, дальние родственники далеко, в другом городе есть, но это не то, конечно… Если у тебя есть надежда ещё на какую-то встречу, это повод порадоваться за тебя.
Алексей сел на постели, украдкой, кажется, незаметно вытер глаза.
- Я говорил об одном человеке, который мне помог… Хотел спросить у него о тех, кто… помогал мне раньше… Да, о надежде на встречу… не сейчас, и наверное, ещё не в ближайшее время, но и просто получить весть - было б утешением и легче б было ждать.
Ицхак присел с ним рядом - на расстоянии примерно таком, в какое поместился бы ещё один человек, не слишком близко и не слишком далеко.
- И это было бы лучшим подарком для тебя, понимаю. Знаешь, я мог бы попробовать угадать, и если я попаду в точку - ты не будешь виновен в том, что выдал мне секрет, а я буду знать, чего и ни при каких обстоятельствах не упоминать при посторонних. Аполлон Аристархович сказал о тебе, что ты сирота и воспитывался в приюте, но это ведь вовсе не значит, что ты одинок, что ты никого не любил и никто не любил тебя. Как не значит наверняка и того, что ты именно сирота. Быть может, твоя мать, когда-то отказавшаяся от тебя, решила тебя разыскать? Или речь о ком-то, кто во время твоей жизни в приюте стал тебе дорог, друг, или какая-нибудь девочка?
- Скорее, пожалуй, первое, чем второе, - пробормотал Алексей, снова испытывая нравственные страдания от невозможности быть до конца откровенным с участливым собеседником и желания, чтобы в самом деле он как-нибудь угадал всю полноту картины, только чтобы это, конечно, не привело ни к каким нежелательным последствиям для его близких.
- Не мать, отец? Или кто-то ещё из родственников? Или может быть, какая-то семья пожелала взять тебя на воспитание, но по какой-то причине не успела это сделать? Я не знаю, конечно, и не могу знать, по какой причине обстоятельства твоей жизни требуют тайны, но я верю, что эти причины есть. Как бы то ни было, если есть люди, которым не безразлична твоя судьба - это великое сокровище, которым ты уже обладаешь, какое бы расстояние ни разделяло вас. Я слышал истории о том, как люди, дорогие друг другу, преодолевали расстояния, множество испытаний и опасностей, иногда долгие годы, чтобы однажды воссоединиться. Может быть, половина этих историй и сплошная выдумка, но хотя бы часть-то правдива. Ты знаешь, что мой народ когда-то сорок лет шёл к земле обетованной. Если подумать, любой сдался бы давно. Они ведь не сдались и нам сдаваться не следует.
Планы Аполлона Аристарховича бывали достаточно скромны и жизненны, именно поэтому он не терпел сколько-то существенных отступлений от них. Утром 12 августа по новому стилю Алексей проснулся от того, что ноздрей его достиг букет невероятно приятных, возбуждающих аппетит ароматов. Что-то мясное с пряностями и что-то сладкое, сдобное… И судя по звукам из гостиной, туда выдвигают из комнаты мальчиков стол, с которого временно выселены их законченные и не законченные поделки.
За время жизни здесь он успел убедиться - можно позволить сгореть всем поваренным книгам на свете, если рядом с тобой есть Лилия Богумиловна. Эта женщина обладала способностью сотворить нечто невероятно вкусное практически из ничего. Каким бы Аполлон Аристархович ни был важным лицом в науке, в общегородской жизни он был на тех же основах, что и любой человек, и так же ощущал на себе трудности, вызванные тяжёлым положением в стране. У него были, конечно, некоторые льготы ввиду находящихся на его попечении иждивенцев, но и при этом Анна нередко возвращалась домой и разводила руками:
- А масла не было. Когда успели расхватать…
Лилия Богумиловна кивала, прибавляя, что место-то, где можно этого масла купить, знает, но в цену оно такую, что купила бы исключительно для того, чтоб этих дельцов в этом масле сварить.
За счёт какого такого волшебства эта удивительная женщина из серой муки, мелкого, точёного червяком картофеля и каких-то скудных мясных обрезков умудрялась создавать не только съедобные, но и очень вкусные блюда, не мог дать ответ даже Аполлон Аристархович, разве что отмечал высокую, хотя и не главенствующую, роль специй. Мясной суп был, действительно, остреньким, Алексею на зуб попался, кажется, горошек перца и аж вышиб слезу. Лилия Богумиловна сообщила, что рецепт её бабки, знавшей толк в том, как выжить, когда выживать особо не на что, она же научила варить сытную кашу, которая составляла в доме традиционный завтрак и про которую Аполлон Аристархович сказал, что рецепт следует послать на фронты и тогда армия наша будет несомненно непобедимой.
- Ну, коли уж мы не подвергаем сомнению евангельское чудо с умножением хлебов и рыб, то должны допустить, что чудеса могут случаться и в наше время. Несомненно, способ умножения мяса в супе был вашей досточтимой бабке известен и унаследован в свой черёд вами.
Гвоздём кулинарной программы, однако же, был, и это было логично, именинный пирог. Начинённый яблоками и изюмом, пышный и ещё горячий, он и смотрелся на столе настолько великолепно, что Алексей долго не решался покуситься на него с ножом - просто рука не поднималась на это румяное произведение искусства.
Всё это походило на чудо, созданное персонально для него, и, когда проследив за его взглядом, Лилия Богумиловна торжественно предложила его рукам нож для разрезки угощения, глаза мальчишки засияли ещё более того. На вкус пирог был даже более восхитительный, чем все сладости прежней жизни, а, может, ему так показалось, но хрустящее и в то же время какое-то рассыпчатое тесто, сладкая начинка и весёлые разговоры обо всем на свете заставили забыть утренние переживания.
- Что ж, теперь от насущной части перейдём к… тоже насущной, но по-другому. Четырнадцать лет - дата, конечно, не так чтоб круглая и красивая, однако в жизни важная. Есть мнение, что именно этот возраст следует считать переходом из детства в жизнь взрослую. Поэтому без подарков, Антон, извини, никак. Ну, и первым, предполагая, конечно, что меня кто-нибудь да затмит, вручу свой подарок я. Ты, как я заметил, увлекаешься моделями кораблей, и вот эта книга будет тебе, несомненно, интересна. Она, правда, на французском, но иллюстрации столь красочны и подробны, что ты многое поймёшь и так, а кроме того, я помогу тебе с переводом. Заодно, возможно, мне удастся увлечь тебя этим чудесным языком и помочь в его освоении в меру своих весьма скромных педагогических талантов.
Алексей улыбнулся - не стоит, действительно, упоминать, что французский он знает. Доктор замешкался у отделения шкафчика, где загодя, с соблюдением всей необходимой таинственности, и собраны были все подарки и заперты на ключ, чтобы именинник как-нибудь случайно не обнаружил их где раньше срока.