Скрипнула дверь, оповещая о приходе юного омеги. В руках у него был скромный ужин на четверых: немного хлеба, вяленого мяса и, по всей видимости, травяная настойка. Омега молчал и боязливо поглядывал на солдат, стараясь не смотреть на Реина, который пугал его больше всего.
Поужинав, они улеглись каждый на своей циновке, положив вместо подушек дорожные мешки. Альфа заложил руки за голову и устало разглядывал ночное небо через прорехи в крыше их временного убежища. Конечно, жаловаться было бы невежливо, да и как они могли чего-то требовать у местных жителей? Оставалось лишь надеяться, что они не задержатся здесь надолго.
Да, гостеприимно встретила их родная земля!
Часть 2
Реин поудобнее перехватывает свой двуручный меч, когда видит приближающегося к нему вражеского альфу, кольчуга и лицо которого забрызганы кровью. Он на голову выше, хотя и сам Реин довольно высокого роста. Они медленно подходят друг к другу, не слыша криков и звона стали вокруг, концентрируясь исключительно на своем противнике. Пробежавшись оценивающим взглядом по врагу, младший брат короля отмечает, что альфа пытается скрыть от него глубокий порез на левом плече. Реин тоже ранен, да и усталость берет свое, но это не мешает ему крепко держать меч.
Улучив момент, он нападает первым. Альфа отпрыгивает от него назад, и двуручник лишь слегка задевает кольчугу. Враг не ждет нового выпада и сам атакует, метя в незащищенную шею. Два меча скрещиваются с характерным звоном, и от Реина не скрывается гримаса боли. Тяжело. Порез, по всей видимости, дает о себе знать, и глаза альфы наливаются кровью от переполняющей его злобы.
Реин уходит в глухую оборону, вынуждая альфу выдыхаться. Тот сыпет на него ударами, но младший брат короля слишком ловок, несмотря на свои ранения. Шаг вправо от рубящего меча, и… Реин спотыкается о корягу, падая на спину. Враг победно ухмыляется, подходя ближе и приставляя двуручник к горлу, но тут выражение его лица меняется на потрясенное, в то время как чей-то меч пронзает альфу насквозь – из его горла вырывается хриплый крик. Густая алая кровь капает вниз, на лицо Реина, одна, вторая, третья капля. Противно, он отворачивается и зажмуривается.
А когда открывает глаза – видит перед собой лишь дырявую крышу сарая, по которой тихо стучит дождь. Небо светло-серого цвета, значит, сейчас уже утро. Голосов не слышно, скорее всего, еще слишком рано.
Зябко поежившись, Реин рывком садится на циновке. Одежда сырая, и приходится лезть в дорожный мешок за сменой. Рядом тихо посапывает Феар, не обращающий внимание на такие мелочи, как дождь. Но альфа точно знает: сон их капитана чуток, поэтому старается как можно тише стаскивать с себя противно липнущую к телу рубаху, вместе с ней прогоняя остатки сна.
Правая нога отзывается глухой болью – мало того, что он спал на жесткой циновке, не особо спасающей от холода остывшей земли, так еще и дождливая погода способствовала тому, что старая рана нещадно ныла. Реин глубоко вздохнул, доставая заветную баночку и аккуратно втирая мазь в колено. Конечно, совсем боль не снимет, но сделает более-менее терпимой.
Через некоторое время заворочался Феар, сонно потягиваясь и обнимая колени. Реину даже показалось, что капитан снова заснул, но тут он открыл глаза и взглянул на своего друга хитрым взглядом.
– Утро доброе, – почти одними губами произнес он и улыбнулся. Да уж, ничего не может вывести этого человека из равновесия и испортить настроение! Сложно поверить, что вот уже второй десяток лет Феар живет на границе, не имея ни семьи, ни любимого. Хотя, он не раз подмечал, что его воины, его «орлы», как он любил говорить – его настоящая семья.
– Доброе, – глядя на друга, Реин не смог сдержать улыбки. Как много они пережили вместе и как он счастлив, что сейчас может смотреть на живого Феара перед собой.
– Как твоя нога? – капитан с беспокойством оглядывает альфу. Тот лишь кивает, молча поднимаясь на ноги. Дождь уже затих, поэтому Реин, прихрамывая, выходит из сарая, вдыхая полной грудью свежий воздух. Следом за ним выскакивает Феар, на ходу натягивая сапог на левую ногу. С минуту они молчат, думая каждый о своем.
– Не нравится мне этот староста, – первым нарушает тишину капитан, задумчиво глядя куда-то в небо. – Несладко нам здесь придется, готов поспорить, выделит нам самую тяжелую работу без скидки на усталость и ранения.
– Я еще вчера хотел сказать, – поддержал его Реин. – А как он на твой кошелек смотрел, так вообще отдельная тема.
– Повезло нам с деревней, что скажешь. И еще, Реин… Я видел, как они на тебя смотрят, да и ты, наверное, тоже приметил. Не обращай внимания, ради Бога.
Альфа напрягся и кинул на друга тяжелый взгляд. За ночь как-то забылся тот холодный прием, устроенный местными жителями, их испуганные лица и маленькие дети, показывающие на него своими пальцами. Эта тема была особенно болезненной, а Феар… Все-то он подмечает.
– Все нормально.
– Да? Ну, как хочешь. Но не смей выдумывать себе, шрам – не самое худшее, что могло с тобой случиться. К тому же, у тебя добрая душа, стоит тебе только раскрыться, и они забудут о твоем лице!
Реин кивнул, соглашаясь. Но эти взгляды, полные отвращения и страха, как жить с осознанием того, что все скорее отвернутся, словно бы не заметив, чем заговорят с ним. А омеги… А как же его мечта? Сможет ли он, изуродованный на войне, найти своего любимого? Сможет ли его пара полюбить его в ответ, каждый день смотреть на его шрамы?
Альфа вздохнул. Вряд ли. Но что тогда? Уйти служить дальше, но кому он нужен, прихрамывающий и полуслепой? После того, как он получил свой шрам, левый глаз стал видеть гораздо хуже. Конечно, его, как младшего брата короля, возьмут на какую-нибудь незначительную работу, но взяли бы, если бы не его статус? Кто он теперь? Кому он теперь нужен?
На все эти вопросы он не знал или боялся дать ответ.
***
Деревня медленно просыпалась ото сна. Первыми появлялись сонные омеги, спешащие набрать воды из колодцев на завтрак. Затем выходили беты и малочисленные альфы, на ходу разминаясь и принимаясь за привычные дела. Позже всех появился староста, окинувший своих жителей внимательным взглядом, и, удостоверившись, что все идет своим чередом, отправился к гостям.