Реин с Феаром уже разбудили двух других альф, деливших вместе с ними невзгоды жизни в сарае. Капитан уже успел сбегать с ведерком к одному из колодцев, заговорив с молоденьким омегой, который что-то смущенно ему ответил и позволил взять воду. Реин только улыбнулся, наблюдая за этой картиной. Раньше и он покорял сердца омег, вот так просто бросив несколько фраз. Если бы Феар не был капитаном, он бы точно жил в одном из домов, не ютясь в старой постройке.
Кагол медленно прошествовал к ним, ядовито улыбнувшись.
– Как спалось, дорогие гости?
– Просто прекрасно, – Феар излучал довольство и радость, будто бы провел ночь в одной из комнат дворца, отведенных для гостей.
– Скоро вам принесут завтрак, а затем я бы хотел попросить вас выйти в поле вместе с нами. Лето выдалось урожайным, и нам нужно успеть собрать все до похолодания. Очень рассчитываю на вашу помощь.
– Конечно, конечно, – капитан широко улыбался, глядя, как Кагол удаляется восвояси, довольный, что так легко запряг своих гостей.
Вскоре прибежал тот самый вчерашний омега, так же боязливо сторонящийся воинов, но любопытно разглядывающий их исподтишка. Мяса не дали, но были некоторые овощи, и завтрак выдался довольно плотный. Реин поблагодарил омежку за еду, но тот шарахнулся от него, как от прокаженного. Альфа лишь нахмурил брови, справляясь со вспышкой гнева. Не хватало еще так ответить на гостеприимство местных жителей. Не выгнали – и то хорошо.
К полудню небо прояснилось, выглянуло солнце, даря приятное тепло. После завтрака за альфами вернулся староста и отвел их на поле, где уже находились многие селяне. Каждому воину выдали по лопате и отправили выкапывать картофель.
Реин не знал, сколько времени прошло с тех пор, как они начали. Не привыкшая к таким нагрузкам поясница начинала ныть, да и нога давала о себе знать. Обычно довольно говорливый Феар молчал, тяжело пыхтя рядом – у капитана была повреждена на войне спина. Мокрая земля пачкала сапоги и штаны, и альфа с досадой думал о том, что скоро придется просить провести к реке, чтобы постирать вещи. Он с трудом представлял себе, где найдет человека, который согласится ему помочь.
К обеду тяжелая работа надоела, но Реин стоически переносил невзгоды. Многие сельчане уже отдыхали по нескольку раз, но Феар посоветовал не испытывать судьбу – к ним могли придраться. Они отложили лопаты только тогда, когда к ним подошел довольный староста. Несмотря на то, что он старался это скрыть, было видно, что ему по душе их работа. Альфа очень удивился, когда услышал, что они могут быть свободны до следующего дня. Четверка воинов приободрилась и, переговариваясь, отправилась к своему сараю.
***
Прошло несколько дней. Реин отдыхал на лавке после обеда, зажмурившись от яркого солнца. Приятная усталость разлилась по всему телу, и сейчас он сам себе напоминал ленивого толстого кота, объевшегося сметаны. Правую ногу он вытянул так, что она и не напоминала о себе, что прибавляло ему хорошего настроения. Все же, все не так плохо, как могло быть. Конечно, работа в поле не из приятных, но это было лучше, чем если бы их отправили убирать за домашним скотом. Кормили тоже неплохо, и какое-то время можно было прожить.
Альфа слышал, что один из их четверки, Мерт, познакомился с одним из сельчан, который тоже увлекался различного рода механизмами. Двое мужчин разговорились, и в конце концов Мерт собрал свои вещи и поселился под крышей дома. Феар довольно отозвался об этом, что «и нас заберут», в чем Реин очень сомневался. Кто захочет взять к себе такого уродца? Разве что сумасшедший.
Впрочем, он был рад за Мерта и знал наперед, что если они с Феаром останутся в сарае вдвоем, он уговорит друга принять предложение одного из жителей.
Вдруг он почувствовал на себе чей-то взгляд и распахнул глаза, щурясь и пытаясь увидеть нарушителя его спокойствия. Совсем рядом с ним стоял маленький омега лет четырех и таращил на него свои удивительно большие карие глазенки. Сначала Реин напрягся, ожидая, что малыш сейчас расплачется и убежит, но тот продолжал изучать его, изредка хлопая ресничками.
У омежки были красивые каштановые кудряшки, обрамляющие маленькое пухленькое личико. Он теребил край пояса ручками и закусил губу, словно бы раздумывал о чем-то.
Альфа пораженно замер. Малыш не только не боялся его, но и с любопытством разглядывал, как нечто интересное, неизведанное. Реин видел свое отражение и не мог назвать его захватывающим – оно скорее портило его, отталкивало.
– Дядя, а вас на войне так? – тихо спросил омежка, опуская глаза.
– Да, малыш, – Реин улыбнулся, глядя на ребенка. Дитя, как он хотел свое дитя! Он бы рассказывал ему разные истории о приключениях героев, учил бы стрелять из лука, неслышно двигаться в лесу, а также читать и писать. Они бы играли вместе, пока папа-омега… Альфа помотал головой, отгоняя грустные мысли и поймав на себе удивленный взгляд омежки.
– А как вас зовут?
– Реин.
– Реин, – повторил малыш, закусывая губу, как будто бы отправляя информацию в определенный закуток памяти. – А меня – Хален.
Он протянул свою маленькую ладошку, и альфа с удовольствием пожал ее. Хален широко улыбнулся и, осмелев, сел рядом на лавку.
– Дядя Реин, а расскажите про войну.
– Малыш, это очень страшно. Не пристало маленьким омегам слушать о всех этих ужасах. – Реин серьезно посмотрел на Халена, скрывая улыбку. Этот мальчик ему определенно нравился. Несмотря на омежью сущность, он был храбрее многих маленьких альф, убегающих от него к своим папам.
– Я уже большой! Даже папа так говорит! – Хален скрестил руки на груди и окатил Реина таким недовольным взглядом, что тот чуть не рассмеялся. Маленький омега оказался не только смелым, но еще и грозным.
– Давай так. Ты проводишь меня к речке или что у вас тут, а я расскажу тебе про то, как живется на фронте?
– Пойдет, – Хален довольно улыбнулся. – Идите за мной.
***
Вечером Реин уже сушил свои скромные вещи на натянутой специально веревке. До речки оказалось идти совсем недолго, и он рассказал маленькому Халену только часть того, что тот хотел услышать. Альфа улыбался, вспоминая жадный взгляд омежки, впитывающего каждое его слово.