– Мне повезло с ним, – ответил польщенный омега, успевший вскочить, убрать тарелку и вернуться обратно.
– Вы похожи, если не внешностью, то характером точно, – улыбнулся Реин. Что говорить, он уже приметил, как оба омеги одинаково закусывают губу, размышляя о чем-то, как похожи некоторые их жесты.
– Хали взял самое лучшее у меня и… у отца, – Эйлон ответил относительно спокойно, но альфа смог заметить некоторую заминку. Ему было достаточно любопытно, но он не мог задавать такие вопросы в первый день знакомства. Тем более, эта тема бы ранила омегу, а меньше всего Реину хотелось обижать его.
Был бы маленький Хален постарше лет на десять, он бы взял его с собой в столицу, чтобы малыш получил достойное образование. Связей у него было немало, в конце концов, он – младший брат короля, принц и, возможно, будущий король, если у Дериона не будет детей. Хотя, такой исход был маловероятным, потому что Реин слышал от Феара интересные подробности о мирном договоре. Шестилетняя война закончилась их победой, поэтому и условия были достаточно выгодными для страны. Но более того, в знак мира между двумя королевствами, монархи договорились о династическом браке. Так что альфа уже предвкушал знакомство с зятем.
А еще Реин мог бы забрать обоих омег в город. И почему-то этот вариант устраивал его гораздо больше.
– Хален прожужжал мне все уши, рассказывая о вас, – Эйлон улыбнулся. Омега прекрасно понимал причину, у сына не было отца-альфы, и он тянулся к их гостю подсознательно, но говорить об этом не смел. Не хватало еще смутить этого воина, который мог неправильно это воспринять.
– Ваш сын достаточно любознательный, все расспрашивал у меня про войну. Верите, я не хотел, но отказать ему невозможно!
– Надеюсь, он не причинил вам неудобства?
– О каких неудобствах вы говорите? – Реин едва сдержался, чтобы вновь не рассмеяться. – Хален проводил меня до реки, где я смог постирать, составил мне компанию, пока Феар флиртовал с каким-то омегой, да еще и благодаря ему я сегодня сплю сытый и в тепле.
Эйлон облегченно вздохнул и улыбнулся. Альфа, остановившийся в его доме, будто бы сошел со страниц тех книг, которые он читал. Омега был далеко не мечтательным юнцом, а человеком с довольно трезвым взглядом на жизнь, но сейчас он мог только удивляться своей судьбе, которая познакомила его с этим мужчиной.
Омега был поздним ребенком у родителей. Папе было далеко за тридцать, а отцу – сорок пять, когда он родился, но это не помешало им заботиться о нем даже лучше, чем многие молодые пары. Конечно, им было сложно успевать повсюду за маленьким Эйлоном, росшим ужасным непоседой, у папы часто болели ноги. Именно тогда отец и придумал занять его травами, жалея, что не может обучить его врачебному делу. Впрочем, омега все равно частенько присутствовал при приеме пациентов, так что потихоньку набрался опыта.
Эйлон не знал, как сложилась бы его жизнь, если бы папа не заболел. Тяжелая болезнь вымотала его, забрала все его силы и не позволила выкарабкаться. Его отец потух после смерти мужа, перестал принимать больных и превратился из бодрого мужчины в шестидесятилетнего старика. Родители были Истинной Парой, и один не мог долго протянуть без другого. В семнадцать лет Эйлон остался сиротой.
Отец всегда учил его не обращать внимания на внешность. В их деревушку часто забредали одинокие воины, вернувшиеся с войны из-за полученных травм. Без рук, без ног, лишившиеся глаза или уха, вскоре они перестали пугать маленького омегу, поэтому сейчас он не замечал шрамов альфы.
– Эйлон, спасибо большое за такой вкусный ужин, – Реин вывел омегу из размышлений, ставя на стол пустую кружку из-под молока.
– Рад, что вам понравилось, – Эйлон улыбнулся и резво принялся за уборку: убрал посуду, вытер стол тряпкой. – Теперь вам нужно выпить отвар.
Альфа кивнул и взял уже остывшую чашу. Пахло довольно сносно, поэтому он, без задней мысли, сделал большой глоток и чуть не выплюнул его обратно, с трудом глотая и морщась. Настолько противного лекарства он не принимал никогда.
Омега, заметив его реакцию, не сдержался и заливисто рассмеялся, прикрывая рот рукой. Каждый знал, что отвар из амники обладает ужасным вкусом, поэтому пить его следует маленькими глотками, долго не задерживая во рту и стараясь тут же проглотить. Но, видимо, Реин совершенно не подозревал об этом.
– Небольшими глоточками, – пробормотал Эйлон сквозь смех, утирая выступившие слезы.
Альфа сам улыбнулся, понимая свою глупость, и выпил нужную дозу с большей осторожностью. Смех омеги был ничуть не обидным, он и сам с удовольствием бы посмеялся над собой, если бы противный вкус не отбил бы все желание. Реину оставалось лишь надеяться, что боль в ноге пройдет быстро, и ему не придется долго мучить себя этим отваром.
Поблагодарив хозяина за лекарство, он встал, потягиваясь и довольно отмечая, что сейчас сможет расслабиться на удобной кровати. После теплого молока, которое выпил альфа, его клонило в сон, да и день был довольно насыщенным.
Эйлон уже закончил хлопотать на кухне, поэтому они вышли вместе, не забыв потушить огонек в небольшой лампе, освещающей помещение. Омега проводил своего гостя до выделенной комнаты и остановился.
– Наша с Халеном комната прямо и налево, если что-то понадобится – не стесняйтесь. Отхожее место на улице, я думаю, найдете, фонарь стоит на полке около выхода, разожжете. Вроде все. Доброй ночи, Реин, – омега улыбнулся и протянул руку для рукопожатия. Альфа аккуратно пожал ее.
– Доброй ночи, Эйлон.
И омега исчез в темноте, оставив Реина наедине со своими мыслями...
Примечание к части Хочу поблагодарить всех, кто меня читает и оставляет отзывы, мне очень приятно. Извиняюсь за некоторые задержки при выходе глав, буду стараться.
Часть 4
Реин проснулся рано: это вошло в его привычку еще на войне. Солнце уже встало, и его лучи лениво скользили по комнате. Ночью снова шел дождь, а альфе опять снились бои. Несмотря на то, что война сейчас казалась чем-то далеким, случившимся не в этой жизни, она все равно преследовала его во сне. Реин заново видел смерть друзей и врагов, чувствовал торжество победы и горечь поражений, а также безумный животный страх смерти. Война цепкими когтями впилась в его сердце, выворачивая душу наизнанку, вынуждая просыпаться ночью в холодном поту.