– Я вполне способна…
– Не сомневаюсь, но факт остается фактом: это небезопасно.
– Я умею постоять за себя, – возражаю я и чувствую, как меня бросает в жар. – Я выросла с тремя братьями и без матери.
Он поджимает губы.
– Я постоянно гуляла на природе одна. И это мое любимое занятие.
Его глаза сужаются.
– Так значит, вы не боитесь?
– Конечно нет.
– А как насчет проклятия на этом доме? – Его губа дергается. Может, он дразнит меня, а может, это нервное. – Полагаю, вы о нем наслышаны?
– Это выдумки, – отвечаю я, хотя сердце екает в груди.
– Ох уж эти наивные чаяния юности. – Он берет с полки большую запыленную банку и протягивает ее мне. – А об этом что вы думаете?
Я беру ее, стираю толстый слой пыли, из-под которого выглядывает чудовищное существо с двумя головами. Банка выскальзывает из рук, но каким-то образом все же умудряюсь поймать ее.
– Не такая уж и храбрая, как я вижу, – замечает он.
– Что это?
Он фыркает.
– Прайс считает, что это пойманная в ловушку душа.
Четыре замутненных глаза смотрят на меня.
– А на самом деле?
– Аномалия – несформировавшийся зародыш обезьяны.
Он возвращает банку на место. Только теперь я вижу, сколько же здесь банок, некоторые гораздо больше той, что я только что держала в руках, и в каждой плавает по монстру в желтой жидкости. Отворачиваюсь к микроскопу, к безопасности и растениям.
Господин Бэнвилл усмехается.
– Прайс уверен, что я держу демонов в этих банках.
Мне тоже хочется засмеяться, фыркнуть и сказать, как же это глупо, но смех не приходит. Вместо этого я продолжаю вглядываться в микроскоп, сосредоточенно дышать и стараться не думать об этих душах в стеклянных ловушках.
Он садится, и стул скрипит под его тяжестью. Стена с желтыми ужасами почти скрыта в тени. Но я буду осторожна и ни за что не забуду, что она там. Да-да. С этим уж я наверняка справлюсь.
– Само собой вы говорите на латыни?
Сердце у меня замирает.
– Я… я не говорю, но… – он ворчит, потирает лоб, – … но я знаю названия растений на латыни и их классификации. – Пожалуйста, только не проверяйте меня. Пожалуйста, только не проверяйте меня. – Я изучала Дарвина и Линнея. – Да я с ума сошла, раз решила, что это мне по силам. Я же ничего не знаю о Дарвине и Линнее, кроме их имен. Знаю только то, чему учил меня отец во время прогулок: названия цветов, и насекомых, и птиц.
Он отрицательно качает головой.
– Я специально уточнил…
Мне вспоминаются слова Тома: «Местные туда не пойдут. Они думают, что дом проклят».
Выпрямив спину, я делаю шаг к двери.
– Конечно, у вас должны быть и другие кандидаты. – Еще шаг. – Мне не стоило приходить. – Сердце замирает, когда пальцы сжимают ручку двери. – Всего доброго.
Он цокает языком и вздыхает.
– Ладно уж, придется вас взять.
Внутри у меня все переворачивается, словно от небольшого землетрясения.
– Меня злит, что я не могу со всем справиться один, но против правды не поспоришь. Мое зрение уже не то, что раньше, и найти что-нибудь меньше дуба мне теперь не под силу. А этот проклятый паралич, – он вытягивает дрожащую руку, – не позволяет мне выйти из дома.
Значит, он нуждается во мне, как и я в нем, – я спасена. Я не глупа и, несомненно, смогу выучить все, что мне необходимо знать, и стать незаменимой для господина Бэнвилла.
– Полагаю, вы уже познакомились с моей женой Имоджен?
– Нет, господин Бэнвилл. Еще нет.
– Ах вот как! – Он выдыхает сквозь зубы. – Боюсь, у вас с ней мало общего.
– Уверена, мы с ней прекрасно поладим.
Я уже не так в этом уверена, когда Прайс ведет меня вечером в главный дом на ужин.
– Госпоже не так уж много времени понадобится, чтоб сбить с тебя спесь, – произносит он.
– Спесь?
Он ускоряет шаг, насвистывая. Боже, как же он самодоволен. Боже, как же хочется стереть эту ухмылку с его лица и сбить с его походки эту беспечность. Он открывает дверь кухни и проходит вперед.
– Тут новенькая. – Он кивает в мою сторону.
– Да ну? – Тучная женщина стоит перед плитой и помешивает какое-то зловонное варево. Ее очертания проступают из пара – у нее красное лицо и блестящие от жира волосы, она принюхивается к своей стряпне и утирает нос тыльной стороной ладони.
Я пытаюсь улыбнуться.
– Миссис Прайс?
– Так меня зовут. – Она прищуривается.
– Я Мод Ловелл, новая ассистентка мистера Бэнвилла. – Лицо уже болит от приклеившейся к нему улыбки, но я стараюсь удержать ее в надежде на какой-нибудь ответный признак дружелюбия. Тщетно.
Она возвращается к своему вареву.
Прайс садится за стол, и я следую его примеру, передо мной тут же возникает тарелка. На ней толстые серые ломти мяса и горка картофельного пюре с непробитыми комочками и серыми пятнами. Дурно пахнущей смесью оказывается некое подобие подливки. Говядина твердая и неподатливая, резать и жевать ее утомительно, но я голодна и мне холодно, а эта еда по крайней мере согревает, к тому же вряд ли отравлена.