В комнате установилась тишина. Слышалось только жужжание контролирующей аппаратуры. Первым нарушил молчание Энджи:
— Законы далеко не всегда выбиты на камне или занесены в толстые книги. И правосудие, Чингис, имеет разные формы.
— Возможны последствия.
— Ты хочешь сказать, что есть люди, которым не нравятся твои методы? Уверен, однако, что подавляющее большинство тебя поддержат. В полиции множество сотрудников, которые подобно нам терпеть не могут триаду и мечтают о ее ниспровержении и изгнании. С ней и вправду пора кончать! И в этом смысле неплохо подать пример. Помнишь, как сказано у одного из древних? «Не крик дикого селезня, но его смелый полет заставляет стаю следовать за ним».
— Скоро узнаем, как все повернется. Так что побыстрей выздоравливай и возвращайся к нам, Конфуций. Ты нам нужен.
Мэнн поднялся с места и двинулся к выходу.
— Я серьезно, Чингис. Подай людям пример решительности и непреклонности, и они пойдут за тобой.
— Знаешь что, Энджи? У тебя в голове полно дурацких идей на мой счет. Лучше о себе позаботься. И не слишком приставай к медсестрам… Думаю, через пару дней я снова тебя навещу.
Мэнн шел по пустынному коридору, шурша по линолеумному полу мягкими подошвами летних ботинок «Прада», и улыбался мыслям. Энджи сказал правду — правосудия можно достичь разными путями.