Отключив аппарат, Антихрист заметался по регистратуре, бросая реплики, предназначенные для ушей важного гостя.
— Безобразие! В рабочее время! Чем они там занимаются?! Пораспускались, понимаете ли, в конец!..
4
Задницу саднило. Последний удар глухо отозвался в копчике и Владимир Иванович твердо ступил на ноги.
— Мы на че-ортовом катались коле-есе! — Послышались слова знакомой песни.
Ахенэев с трудом разогнулся и с ненавистью взглянул на бесовскую выдумку. Резво подмахивая коленоподобными шарнирами мимо них бежал дьявольский эскалатор. По эскалатору легко и непринужденно, словно резиновые, взбрыкивали, сучили конечностями грешники.
— Ужасно изощреннейшая штуковина! — Восхищенно произнес младший черт, окончательно оклемавшийся от вчерашнего конфуза. — Своего рода — антидепрессант! Постоянно поддерживает нужную форму, не дает расхолаживаться… Правда, слегка травмирует неопытных, зато какие горизонты для исхотерапии… А какие борцовские качества выявляются… Удостоена Сатанинской премии! Новинка ада!
Владимир Иванович болезненно поморщился, осторожно поправил брюки. Кожа на ягодицах лопнула и по телу разлилась ноющая, тупая боль, усиливающаяся при соприкосновении ссадин с материей.
— Прибыли, что-ли, ирод? — Простонал Ахенэев.
— Не Ирод, Яша — я. Уже сейчас прибудем…
— Наденька, этому больному продолжайте курс сульфазина. Очень странный случай…
Черт сосредоточенно скреб переносицу, массировал лоб — забыл цифровой код. Наконец, в башке что-то зашипело, щелкнуло и Яков облегченно вздохнул.
— 13-333-713! — Он крутнул диск и двери, нехотя раскрыв объятия, впустили гостей.
В лицо шибануло спертым воздухом: парилкой — прачечной. Владимир Иванович протер запотевшие стекла очков и близоруко сощурился.
ЧМО
Бросалось в глаза красным. И ниже — петитом: Чертог межведомственного очищения.
— Ждем, ждем, предупреждены,… - К ним спешил клинобородый представитель местной власти. С рогами сложной конфигурации, в строгом костюме и в белой манишке с бабочкой. Он расшаркался, — добро пожаловать!
Яков небрежно кивнул в ответ и неожиданно взлаял фельдфебельским басом, заставив вздрогнуть окружающих.
— Построить наличествующий состав смены!
Бородатый испуганно сиганул в сторону, к котлам, заверещал с дурнотой в голосе.
— Сме-ена! Гото-овно-ость но-мер один-ин! Трио-во-ага!
На площадку, вероятно служившую местом сборов, вымахнула четверка чертоподобных существ. Бородатый скакнул в голову шеренги.
— Сми-ирно! — Заревел, нагнетая нервозность, Яков и расхлестанной походкой двинулся вдоль строя. Ахенэев заковылял следом.
Преследуя цель выслужиться, выказать ретивость не столько перед серятиной-обслугой, как пред Ахенэевым, Яков раскомандовался:
— Как стоишь, скотина! — Он выхватил у одного из нелюдей кочергу и огрел его по животу. — Убери требуху! Как стоишь, говорю…
Другому, косящему исподлобья, звезданул по рогам, и они съехали набекрень, а затем, с чавкающим звуком отвалились…
Владимир Иванович испуганно схватил осатаневшего черта за волосатую лапу.
— Прекратите, достаточно, успокойтесь… Право, нехорошо…
Черт послушался, сбавил гонор, угомонился и даже снисходительно мекнул.
— Вольно. Скажите спасибо ему, — он кивнул в сторону Ахенэева. — Научил бы я вас, как приветствовать начальство… Разойдись…
Строй в мгновение ока распался, растворился в недрах Чертога. Клинобородый притормозил, остался, льстиво замел хвостом.
— Как вам наша фирма? — Подсуетился он.
— Фирма? — Якова опять понесло. — Ты лучше сознайся, для какой цели подсунул нам этих ублюдков? Сплошной кретинизм… Да любая дефектная ведомость котлонадзора — картинка, по сравнению с этими…
И, озверев, вновь фельдфебельски разбасился.
— Где личные дела смены? Мигом — копыто здесь, копыто там — доставить… Стоп! Майкино — не тронь… С ней и так понятно…
Не прошло и минуты, как все было организовано в лучшем виде; пара кресел, стол, а на столе — четыре пухлые папки.
Яков ернически ухмыльнулся, засопел от удовольствия — его тщеславие было удовлетворено. Барским жестом придвинул к себе одно из дел, раскрыл.
— Во, взгляни, хорош?!.. — Черт передал папку Ахенэеву.
С фотографии пялил бельма вилорогий, так Владимир Иванович окрестил для себя одного из чмовской семейки.