Рассуждая о других христианах и делая собственные заключения об их жизни, мы должны самым определенным образом запретить себе думать о том, что они не являются драгоценными детьми Божиими. Мы обязаны и даже вынуждены быть исполненными всякого милосердия к ним.
Мы должны позволить Священному Писанию быть твердым основанием для нашей жизни, ибо Писание определяет всякое внутреннее проявление у святых, относящееся к их духовной и божественной жизни, как нечто сокрытое от глаз человеческих (см. Кол.3:3–4): они питаются «сокровенной манной», — духовной пищей, неизвестной другим; окружающие не могут каким-либо образом заглянуть в их сердце и понять их радости. Украшением всякого истинного христианина, является «сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом» (1 Пет.3:4), но сокрыто от посторонних глаз. Новое имя, данное Христом каждому из нас, никто не знает, кроме того, кто его получает (Откр.2:17).
Похвала для истинных, духовных израильтян, имеющих обрезание «по духу», исходит не от людей, но от Бога (Рим.2:29). Это означает, что их можно узнать и отличить, как истинных детей Израиля, потому что они имеют честь принадлежать к людям, которые от Бога. Эта мысль подтверждается и другими подобными выражениями апостола Павла — см. 1 Кор.4:5. Здесь он говорит о принадлежащем только Богу праве делать заключения о том, кто является истинным христианином и что с этим человеком будет в день Суда, и добавляет: «и тогда каждому будет похвала от Бога».
Показателен пример Иуды. Долгое время он находился среди двенадцати апостолов, учеников Христа, бывших Его истинными последователями. Они не могли заподозрить Иуду в неискренности, пока он сам не раскрыл себя своим отвратительным предательством.
История Ахитофела также очень показательна. Давид ни в чем не подозревал его, хотя был очень мудрым и святым человеком, отличавшимся благочестием и хорошо знающим Писание. Он знал больше, чем все его учителя; больше, чем люди в древности, жившие до него; был зрелым по своему жизненному опыту и отличался величайшей трезвостью в своих суждениях. Давид был великим пророком и очень близко знал Ахитофела, считая его своим лучшим другом и самым желанным собеседником в делах веры. Но он не только не увидел в нем лицемера, но и полагался на него, как на благочестивого друга. Давид наслаждался духовными беседами с Ахитофелом, они были сладостны для него; он считал его богобоязненным человеком и поставил выше всех других мудрецов и советников в духовных вопросах. На самом же деле, Ахитофел не только не являлся святым, но оказался злым, жестоким и порочным человеком.
Об этом Давид говорит в своем псалме: «Злодеяние и бедствие посреди его. Посреди его пагуба; обман и коварство не сходят с улиц его. Ибо не враг поносит меня, — это я перенес бы; не ненавистник мой величается надо мною, — от него я укрылся бы: Но ты, который был для меня то же, что я, друг мой и близкий мой; с которым мы разделяли искренние беседы и ходили вместе в дом Божий» (Пс.54:11–15).
Мнение некоторых о том, что верующие имеют способность и право определять состояние души других христиан и, таким образом, открыто совершать деление на святых и фарисеев; что истинные святые должны находится в одном обществе, а лицемеры — в другом, и быть разделенными между собой стеной, которую воздвигли сами люди, ставшие вдруг несовместимыми, — является глубоко ошибочным. Ибо оно предполагает, что Бог дал людям власть устроить еще одну видимую церковь внутри той Церкви, которую Он Сам учредил на Земле, ибо судить о наличии Церкви можно только по ее видимым членам, — христианам, которых здесь, на земле принимают за таковых согласно их исповеданию. Никто не имеет права исключать кого-либо из числа видимой Церкви, — кроме тех случаев и по тем причинам, которые указал Бог в Священном Писании.
Я просил бы тех, кто проявляет истинное усердие для продолжения этой Божией работы, глубоко поразмыслить об этих обстоятельствах. Я убежден, что многие слушатели, в своем служении имеющие дело с душами людей и не прислушивающиеся к тому, что я говорю, с приобретением большего опыта прийдут к тому же мнению, что и я.
Служитель должен избегать споров с противниками
И еще одно, о чем я хотел бы умолять всех служителей Божиих, ревностно подвизающихся на славном поприще евангелизационной работы: избегайте чрезмерно жарких споров с противниками, не проявляйте слишком яростного усердия в защите истины, и, в особенности, не говорите так много о переживаемых Вами преследованиях со стороны противников в своих публичных проповедях и молитвах. Даже если бы эти преследования были в десять раз сильнее, чем сейчас, я думаю, все равно не стоит так много говорить об этом. Если христиане ведут себя, как агнцы, не склонные жаловаться и кричать, когда их обижают, они проявляют кротость по примеру нашего драгоценного Искупителя. Но христиане не должны быть похожими на свиней, которые громко визжат, если их кто-нибудь трогает.
Когда нас преследуют, мы не должны немедленно воспламеняться, подобно ученикам Христа, которые хотели призвать огонь с неба на самарян, не пускавших их в свои селения. Ревностным служителям Бога следовало бы глубже вникнуть в слова наставления, которые дал апостол Павел усердному служителю Господа Тимофею: «Рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, незлобным, с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины, чтобы они освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю» (2 Тим.2:24–26).
Я в кротости посоветовал бы тем, кто любит Господа Иисуса Христа и хотел бы приблизить наступление Его Царствия, соблюдать то правило истинного благоразумия, которое оставил нам Господь. «Никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани; ибо вновь пришитое отдерет от старого, и дыра будет еще хуже. Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают; но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается и то, и другое» (Матф.9:16–17).
Я боюсь, что в нашей стране есть места, где из-за нежелания пользоваться этим правилом теряется драгоценное вино. Я полагаю, что мы слишком ограничиваем себя в использовании разных методов и форм организации нашей церковной жизни, что может привести к вырождению веры и превращению ее в чистую формальность. Но я все же убежден, что какими бы благими и великими ни были нововведения, — они имеют тенденцию удивлять и шокировать человеческие умы, вводить их в непрерывные обсуждения и споры, что, в свою очередь, очень мешает распространению веры. У некоторых людей эти новшества могут вызвать противостояние истине, других уводят в сторону от нее, а многих просто озадачивают, вызывая сомнения и колебания. Нередко по этой причине верующие люди отвлекаются от своего великого дела служения и втягиваются в пустые бесполезные споры. Поэтому для нас лучше избегать того, что слишком далеко выходит за рамки обычной церковной практики, за исключением обстоятельств особой важности.
Мы должны следовать примеру истинного служителя Божьего апостола Павла, имевшего величайший успех в проповеди Евангелия; он пишет коринфянам: «Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобресть Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобресть подзаконных; для чуждых закона, — не будучи чужд закона перед Богом, но подзаконен Христу, чтобы приобресть чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобресть немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Kop. 9:20–23).
Издано БНЦ ЕХБ и Dutch Reformed Tract Society