Тай возглавлял Разведывательное управление министерства обороны (РУМО) почти четыре года при Картере и хотел остаться на этом посту. Его управление координировало деятельность разведок сухопутных сил, ВМС, ВВС и корпуса морской пехоты. Тай имел доступ к перехватам АНБ, к фотографиям со спутников Национального управления расшифровки космической фотосъемки — сверхсекретного ведомства, телефоны которого даже не числились в телефонном справочнике министерства обороны, — и к материалам ЦРУ. Его главной задачей являлось раннее предупреждение о передвижениях советских вооруженных сил. ЦРУ устраивало революции, организовывало политические перевороты, всякие смены и замены. Это означало, что его продукция каждый день ложилась на стол в Белом доме, поскольку всегда где-нибудь существовали либо «горячая точка», либо кризис.
Тай занимался войной. Это означало, что продукция его управления не так часто подвергалась изучению, а в отношении Советского Союза, возможно, этого никогда и не произойдет. Во всяком случае, он на это надеялся. Проводились военные игры и всякие дебаты с участием разведок, Белого дома, госдепартамента, министерства обороны, мозговых трестов, прессы, но все это было абстракцией. Он следил за тем, чтобы его управление всегда находилось в состоянии повышенной готовности.
Тай не относился к любителям пострелять. Он руководствовался простой философией: чем больше знаешь, тем меньше опасность войны. Задача состояла в том, чтобы получать разведывательные данные, которые давали бы США возможность действовать в интересах мира. Тай знал, что среди разведслужб РУМО считалось фракцией «заднескамеечников», какой-то безответственной организацией с не таким уж высоким интеллектуальным уровнем. Но сам он знал цену той нагрузки, которую несло РУМО и 4500 человек, работающие на него. Около 35 % всей военной разведывательной информации обрабатывалось в РУМО, причем не только в плане анализа первичных данных, наличия угрозы безопасности США, военных намерений другой стороны. В задачи управления входило и определение целей удара по СССР, что служило основным источником для составления единого интегрированного оперативного плана, то есть плана ядерной войны с Советским Союзом.
Как считал Тай, РУМО является главным каналом разведывательной информации оборонного значения. Президент Джон Кеннеди и министр обороны Роберт Макнамара, вступив в должность, обнаружили, что того разрыва с Советским Союзом в области ракетного вооружения, о котором Кеннеди громогласно заявлял в ходе своей избирательной кампании в 1960 г., не существует. Тогда они и создали РУМО, чтобы анализировать, изучать и использовать военную информацию. Они хотели иметь единое разведывательное подразделение в Пентагоне, которое обеспечивало бы поступление информации, независимой от соперничества между отдельными разведслужбами.
Донесения военной разведки должны быть простыми и отвечать однозначно; собираются арабы нападать или нет, идут ли русские, китайцы или кто там еще или не идут.
Та встреча утром в понедельник стала первым совещанием Национального совета по внешней разведке, на котором председательствовал Кейси. В нем участвовали руководители АНБ, РУМО, разведок родов войск, Управление разведки и исследований госдепартамента, а также разведывательных отделов ФБР и министерства финансов. Всего около десятка руководителей и представителей ведомств сидели в зале, ожидая нового директора.
Кейси неуклюже ввалился в зал и сел на свое место. Он выглядел очень старым. Его походка была тяжелой, внешность источала какую-то серость. Полная противоположность моложавости и военной выправке Тэрнера.
Кейси начал свою речь на несколько необычной ноте. Здесь будут выслушаны все, кто пожелает выступить. Совет по разведке будет заседать столько времени, сколько понадобится для обсуждения всех вопросов. В разведывательной работе нельзя спешить. Он с пониманием относится к разведке и сознает ее важность.
Он сделает все, что потребуется, для поддержания должного уровня информированности.
Хороший знак, подумал Тай. Кейси проделал большую работу, чтобы узнать, что можно противопоставить стилю председательствования Тэрнера на заседаниях совета. Тернер отводил на эти совещания час или немногим больше и следил за тем, чтобы этот регламент соблюдался. Каждый имел право на выступление, но не всем удавалось довести свою мысль до конца. Иногда они только подходили к сути вопроса, а Тэрнер уже собирался уходить. Поскольку он был № 1, то мог позволять себе принимать решение по собственному усмотрению. У него был жесткий характер, хотя он часто выглядел рассеянным.