Кроме того, Гейтсу принадлежали некоторые неортодоксальные высказывания, которые понравились Кейси. Гейтс имел ученую степень по русской истории и, может быть, поэтому утверждал, что ЦРУ слишком схоластическое ведомство, поскольку пугается противоречий. Именно противоречия привели разведчика-аналитика в непосредственную близость к людям, делающим политику. По его мнению, разведчики должны проявлять понимание к этим людям, не подгоняя свои оценки к меркам Белого дома, а заблаговременно предупреждая о препятствиях и препонах на их пути. Г ейтс также говорил, что основной оплошностью разведчиков являлось их неумение внушить политикам мысль о наличии пределов даже для разведки. Зная о миллиардах, истраченных на разведку, президент думал, что ему известно, куда пошел каждый из них. Оказывается, это не так.
Хотя Гейтс и был аналитиком, он, проявляя оперативную выучку, всегда демонстрировал готовность подчиниться законам разведки и приказам начальства, что тоже нравилось Кейси. Когда Картер пожелал установить отношения с Кубой, Дэвид Аарон получил задание выйти на секретную встречу в Нью-Йорке с двумя высокими представителями разведки Фиделя Кастро. Полагая, что помпезность является лучшим прикрытием, Аарон, которого сопровождал Гейтс, назначил кубинцам встречу в фешенебельном французском ресторане на 5-й авеню. Гейтсу было приказано надеть на себя записывающее устройство, заделанное в жилетку из фондов ФБР. И вот, когда Аарон и кубинцы спорили по поводу присутствия кубинских войск в Анголе и Эфиопии, Гейтс тихо и смирно сидел в жилетке ФБР, стараясь держаться прямо. Человек-микрофон.
Кейси встретился и с заместителем Тэрнера, начальником оперативного управления ЦРУ Джоном Макмагоном. Это управление имело ключевое значение. Макмагон, уже уходящий со службы рослый ирландец со старомодными баками, по разведывательной подготовке не являлся оперативником, хотя и проработал в ЦРУ почти тридцать лет. Тэрнер назначил Макмагона своим заместителем, чтобы поставить под более надежный контроль оперативное управление, которому он не доверял.
Ознакомившись с личным делом Макмагона, Кейси поймал себя на мысли, что личные дела содержат весьма существенные сведения о человеке. Поступив в ЦРУ в 1951 г. в качестве рядового клерка по кодам, Макмагон прошел большой путь по ступеням административной иерархической лестницы. Он вел дела всех пилотов самолетов-шпионов У-2. Он сумел найти верный курс во время проблематичных 70-х гг. Когда репутация управления пошла ко дну, Макмагон получил повышение. Он стал начальником отдела электронной разведки, незаметного, но важного по способу получения информации от радаров и других установок, не имеющих отношения к связи. Перед тем как стать заместителем директора, Макмагон заведывал отделом кадров при директоре центральной разведки и уже помышлял об отставке.
Макмагон слыл человеком осторожным. Но несколько лет назад, когда ЦРУ собрало все до кучи о тех, кто поддерживал и субсидировал 2–3 десятка критиков ЦРУ, организовывал публикации типа «Информационный бюллетень о тайных акциях», где предпринимались попытки выставить напоказ операции и оперативных работников ЦРУ, вот тогда Макмагон взорвался. «Тупые сукины дети, — кричал он на совещании ответственных сотрудников, — шпионить за американцами… А если кто-либо завладеет всем этим… Вы понимаете? Каково будет восприятие».
И все-таки лично Кейси Макмагон нравился. Человек с открытым характером, всегда готовый к сотрудничеству и выполнению приказов.
— Как насчет увеличения неофициальных прикрытий? — спросил его Кейси. — Не послать ли несколько ребят за рубеж в роли бизнесменов, консультантов и т. п., вытащить их из посольств.
Макмагон выдвинул уже известные возражения: проблема безопасности, контроля, необходимость для сотрудников ЦРУ иметь дипломатический статус.
— А что нового в нашей афганской операции?
— Это, — пояснил Макмагон, — массированная акция со многими участниками. Поставки оружия идут в основном транзитом через Египет. Пакистан служит каналом к афганскому сопротивлению. Саудовская Аравия дает больше средств, чем ЦРУ.
Кейси сказал, что, по его мнению, это важная операция, возможно, самая важная из унаследованных от Картера. Президент Рейган захочет продолжать ее, может быть, даже увеличить поддержку. Это главный момент противоборства с Советским Союзом.