Начиналось исследование с довольно мягких тонов: Иран представлял слишком трудную задачу, чтобы правильно решить ее, и даже хороший специалист мог легко ошибиться. Нет почти ни одного примера, когда такой лидер, как шах с огромной военной мощью и силами безопасности, был бы свергнут невооруженными мятежниками. После этого автор исследования (политолог из Колумбийского университета Роберт Джервис) переходил к критическому разбору, вернее, к разносу действий ЦРУ в Иране.
— ЦРУ не проявило готовность к быстрой реакции на внезапно изменившуюся ситуацию, аналитики завязли в повседневной рутине — резюмировании и выуживании сути телеграмм для ежедневной разведывательной сводки или ежедневного доклада президенту.
— Старший аналитик по Ирану в ЦРУ Эрнест Оуни говорил, что получил четыре или пять запросов от людей наверху, желавших ознакомиться с донесениями, но с ним самим ни разу не поговорили. В управлении даже не попытались разобраться в проблеме, а по некоторым признакам, там вроде и не знали, в какой проблеме надо разобраться. Если разведка хочет ответить на «завтрашние» вопросы, то надо уметь делать предположения, но в данном случае предположения превратились в гадания, а это уже плохо.
— Телеграммы в ЦРУ и госдепартамент содержали не намного больше фактического материала, чем газеты и телевизионные репортажи. Между тем такие издания, как французская «Монд» или английский «Экономист», в публикациях которых содержалось много предположений и критических оценок, доходили до аналитиков обычной почтой, с недельным опозданием. Их считали уже устаревшими и даже не читали. Таким образом, было мало внешних катализаторов, чтобы растрясти мыслительные способности аналитиков. Хотя не следует предполагать, что они находились на неверном пути.
— В резидентуре ЦРУ в Тегеране не существовало единого мнения о том, что происходит в Иране, однако разногласия не нашли отражения в телеграммах и донесениях.
— В официальном списке приоритетов в разведывательной работе тегеранской резидентуры на первом месте стоял Советский Союз, на втором — стремление Ирана заполучить ядерное оружие. Почти в самом конце списка упоминалась внутриполитическая обстановка. За несколько месяцев до переворота в Иране приоритетность задач стали менять, при этом было высказано только теоретическое предположение, что в стране идет политическая борьба.
— В резиденции шаха и в его телефонах не были установлены электронные подслушивающие устройства. От высокопроизводительной разведывательной техники внутри страны не поступало сколько-нибудь значительной информации. Предложение Агентства национальной безопасности создать в посольстве США оборудованный по последнему слову электроники пост подслушивания с охватом каналов связи одной трети членов иранского правительства было отвергнуто американским послом Салливаном, который считал, что он в изобилии обеспечен отличной разведывательной информацией, поскольку имел прямой доступ к шаху, а САВАК находится у нас в руках.
ЦРУ не имело своего платного агента в окружении шаха, видимо, считая такую меру слишком рискованной. ЦРУ сделало неправильный выбор в отношении той группировки оппозиции, среди которой следовало проводить сбор разведывательных данных. Оно внедрило агентов в национальный фронт — умеренную оппозицию из среднего класса, но не смогло понять, насколько слабы силы умеренных. Если бы в резидентуре это поняли, то, вполне возможно, вышли бы на клерикалов, действительно мощную оппозиционную силу.
— Оживленная внутренняя активность наблюдалась в ЦРУ, АНБ, в армейской и других военных разведывательных подразделениях, в каждом ведомстве в отдельности, но не было связи, скажем, между ЦРУ и АНБ.
— Не существовало метода для поисков альтернативного толкования или оценки получения данных. Аналитиков никто не обязывал отбирать и выстраивать в логическом порядке доказательства в пользу возможных альтернатив. В силу отсутствия соответствующей системы не предпринимались даже попытки подвергнуть сомнению выдвинутые предположения.
— Персонал резидентуры, по-видимому, исходил из того, что в нынешние времена религиозная оппозиция не может сформироваться в политическую оппозицию. ЦРУ и посольство не понимали или не допускали возможности того, что иранский национализм будет направлен против Соединенных Штатов, хотя к такому выводу можно было легко прийти, поближе познакомившись с настроениями клерикальных кругов, где преобладало мнение, что шах — это на 100 % инструмент с клеймом «сделано в США», направляемый Вашингтоном и ЦРУ.