Миссис Рикар нащупала в кармане письмо мужа, без колебаний приняв на себя ответственность, которую он на нее возложил.
— Когда сюда приедет инспектор, ты уйдешь в свою комнату и останешься там, пока он не уедет. Ясно?
Саймон удивленно возразил:
— Да, но почему? Я не хочу прятаться, как мальчишка, мой долг быть с вами!
Она грустно улыбнулась.
— Делай, как я тебе говорю, Саймон. Потом все объясню…
Он допил свой коньяк и оставил ее одну.
Минут через десять приехали инспектор Маршалл и сержант Берри. Миссис Рикар открыла дверь библиотеки и пригласила их войти.
— Меня вы найдете в гостиной, — сказала она и вышла.
Через двадцать минут инспектор явился в гостиную, чтобы ее допросить. Она рассказала все, как есть: Генри весь день был очень возбужден, много пил, но ни разу не упоминал о самоубийстве.
— Он не оставил письма, миссис Рикар?
— В этом, по-моему, не было нужды.
Она посмотрела на полицейского.
— Могу я задать вам один вопрос?
— Разумеется, миссис Рикар.
Маршалл подумал, как спокойно и мужественно она держится, а ведь должна была жестоко страдать последние недели!
— Миссис Пакстон действительно обвиняется в убийстве?
Маршалл заметил, как заинтересованно заблестели глаза миссис Рикар.
— Нет еще. Пока она только задержана для допроса. А почему вы спрашиваете?
Миссис Рикар задумалась, поколебалась, потом посмотрела на сержанта Берри.
— Могу я вас попросить, сержант, оставить нас наедине с инспектором?
Полицейский согласился. Эмилия заперла дверь на ключ.
— Я не хочу, чтобы мой сын слышал то, что я вам сейчас скажу, он и так достаточно удручен. Объясните, пожалуйста, почему миссис Пакстон до сих пор не предъявлено обвинение в убийстве? В газетах сообщается, что она созналась.
— Да. Мой шеф решил не спешить с формальностями, пока не будут присутствовать ее муж и адвокат. Кроме того, она слишком взволнована, чтобы давать ясные, осмысленные показания.
— Она в тюрьме?
— Естественно, раз она созналась… Могу я, в свою очередь спросить, почему вас так интересует миссис Пакстон?
«В соседней комнате мертвец, — подумал Маршалл, — а ее единственная забота — судьба женщины, которую она даже не знает».
— Дело в том, инспектор, что миссис Пакстон не виновна, она не убивала миссис Ламберт. Это убийство совершил мой муж.
— Какие у вас основания так говорить, миссис Рикар? — произнес Маршалл с удивлением.
— Думая о самоубийстве, он рассказал мне обо всем, что произошло в ту ночь. Он хотел, чтобы я знала правду… Генри ушел из дому после полуночи и приехал в Хит-коттедж, когда приглашенные уже разъехались. Они с Сильвией поссорились из-за Ронни Пакстона, затем вернулся домой, это было в половине второго. Сильвия умерла около часа, а не в час тридцать. Ее часы, должно быть, еще шли несколько минут после того, как она упала.
Инспектор кивнул. Он был прав с самого начала.
— Вы будете давать показания, миссис Рикар?
— Нет, инспектор. Освободите миссис Пакстон, вот все, что я требую, больше меня ничто не интересует. Дело будет закрыто.
— Как? Это совершенно невозможно, миссис Рикар! Вашему мужу не может быть предъявлено обвинение в совершении преступления, это правда, но мы должны положить в досье протокол, в котором будет указано, что он признался в убийстве миссис Ламберт перед тем, как умереть.
Эмилия посмотрела на него в упор.
— Кладите, что хотите в ваше досье, инспектор, но если вы предадите огласке его признание, я от всего откажусь.
— Поймите меня, миссис Рикар…
— Вы никогда не докажете, что миссис Ламберт убил мой муж. Вспомните, вы так и не смогли этого добиться при его жизни. Я сказала вам правду о том, что произошло, только чтобы снять обвинение с миссис Пакстон. Мои дети достаточно настрадались, а муж дорого заплатил за свое преступление! Что касается меня, я повторяю — дело закрыто.
Миссис Рикар открыла дверь и, улыбнувшись, сказала:
— Доброй ночи, инспектор. Извините, но, к сожалению, у меня сейчас куча дел…
— Я посоветуюсь с начальством, и завтра утром заеду к вам снова, миссис Рикар.
— Как хотите, инспектор, но я больше ничего не скажу, вы зря потеряете время…
— Это мы еще посмотрим!
Маршалл в ярости нахлобучил шляпу и быстрым шагом вышел на улицу.
Эмилия подошла к камину и бросила письмо в огонь. Глядя сквозь слезы, как оно превращается в пепел, она прошептала:
— Бедный мой Генри, снова я вам помогла, не так ли?