«Мы ощущали необходимость возникновения в Чили такой литературы, которая усвоила бы этот опыт, использовав его и направив в русло собственного органического развития», — вспоминает один из представителей «поколения 1938 года», известный политический деятель и писатель, коммунист Володя (Volodia) Тейтельбойм. И добавляет: «Это было легко сказать, но трудно сделать». Так оно и получилось: осуществить свои намерения молодые писатели в ту пору не сумели. Между тем политическая обстановка в стране изменилась к худшему, и «поколение 1938 года» вступило в полосу кризиса, разметавшего литературную молодежь в разные стороны.
По-особому сложилась судьба Фернандо Алегрии. Окончив университет в Сантьяго, он продолжал свое образование в Соединенных Штатах, где занялся изучением латиноамериканской литературы и довольно скоро сделался крупным специалистом в этой области. Он стал профессором университета в Калифорнии и опубликовал несколько научных трудов, в том числе монографии «Уолт Уитмен в Испанской Америке» (1954), «Чилийская поэзия» (1954), «Краткая история испано-американского романа» (1У59), «Границы реализма. Чилийская литература XX века» (1962; русский перевод — 1974). Эти труды, выдвинувшие Алегрию на одно из первых мест в современной латиноамериканистике, завоевали ему заслуженную репутацию вдумчивого историка, серьезного исследователя и неутомимого пропагандиста испаноязычной литературы стран Америки.
И в то же время он не оставляет художественного творчества, пишет стихи, но главным образом прозу. В 1943 году увидела свет его книга «Лаутаро, освободитель арауканов» — художественная биография легендарного индейского вождя, возглавившего борьбу против испанских завоевателей, в 1951 году — роман «Хамелеон», в 1956 году — сборник рассказов «Поэт, который стал червяком». Независимо от того, где развертывается действие этих произведений, в Чили или в Соединенных Штатах, они всецело принадлежат чилийской литературе, их национальное своеобразие заключено в самой повествовательной манере автора. Вместе с тем писатель далек от национальной ограниченности. Каждая новая его книга — свидетельство пусть не во всем успешного, но упорного продвижения к цели, маячившей перед «поколением 1938 года»: оплодотворить традиции отечественной прозы художественным опытом развитых литератур мира.
Калифорнийский профессор и чилийский писатель, живший, как он сам говорил, «двумя жизнями сразу», Алегрия в обоих ипостасях оставался самим собою. И не только потому, что он никогда не порывал связи с Чили, ежегодно проводил по несколько месяцев на родине, где издавались его книги, но потому, что и в Соединенных Штатах он неизменно чувствовал себя чилийцем, представителем своей страны, всего своего континента, вступившего в эпоху великих свершений. Беспощадный критик «американского образа жизни», развенчанию которого посвящена его вышедшая в 1970 году книга «АмериКа, АмериККа, АмериКККа» (троекратное «К» в третьем слове, пояснял автор, — аббревиатура названия шайки воинствующих расистов Ку-клукс-клан), Алегрия легко находил общий язык с радикально настроенным студенчеством. «Испытываю глубокую нежность к молодым людям, которые борются здесь за мир, встают на защиту угнетенных народов», — писал он в автобиографии, а в другой раз высказался еще решительней: «Выступать с лекциями и стихами перед революционной молодежью США я считаю не прегрешением, но честью для себя».
Верность своему народу, верность идеалам своей юности Алегрия подтвердил, горячо поддержав революционные преобразования в Чили, начало которым положила победа Народного единства на выборах в сентябре 1970 года. «Нам, чилийским интеллигентам, — заявил он в одном из данных тогда интервью, — выпало счастье жить в период, не имеющий себе равных в истории… Непосредственная наша задача в Чили заключается в том, чтобы покончить с колониализмом, подрывающим национальную культуру изнутри, и преградить дорогу империализму, угрожающему ей извне».
В 1971–1972 годах Фернандо Алегрия находился в Соединенных Штатах, выполняя ответственное поручение правительства Народного единства. «Вместе с послом Орландо Летельером (убитым впоследствии пиночетовскими агентами. — Л.О.), — рассказывал он позднее, — я работал над созданием источника правдивой информации, предназначенной для широких масс и университетских кругов и опровергавшей ту ложь, которую распространяли крупнейшие информационные агентства. Мы старались добраться до самых корней североамериканского общества. Мы разъясняли, что в нашей стране, сделавшей свой небывалый выбор, решается судьба не только чилийской независимой нации, но и судьба других стран Латинской Америки, которые стремятся следовать ее примеру, в надежде отстоять демократию…»