— Так жалко Моуди… Что с ним сделали!
— Да, об этом страшно вспоминать. Они заметили меня там, мне еле удалось от них убежать. Но думаю, что в этой жизни от них уже не скрыться… Не знаю даже: есть ли смысл в нашей встрече с кардиналом? Он тоже включен в их игру, и, к сожалению, а может быть к счастью для него он в ней всего лишь пешка…
— Может быть нам тогда бежать?
— От них убежать невозможно. Не нужно бояться, нужно довериться Господу, Он Сам все устроит.
«Нужно довериться Господу», — прошептал Пол. И впервые за последнее время улыбнулся и спокойно заснул.
Начальник полиции Нью — Йорка
Начальник полиции Нью — Йорка был озабочен. Вчера к нему приходил секретарь архиепископа Нью — Йоркского с просьбой как можно внимательнее расследовать все обстоятельства, связанные со смертью священника Альберта, убитого в своей квартире. По рождению начальник полиции был католиком, но жизнь его уже давно протекала совсем не по христианским законам. Но какой-то трепет перед кардиналом, которого он мальчиком не раз видел на службе в соборе святого Патрика, и который совершал над ним конфирмацию, осталась. Он оценил и такт архиепископа, пославшего к нему секретаря вовсе не потому, что считал себя слишком большой персоной, чтобы придти самому, а чтобы не оказывать излишнего давления.
Он тогда велел своим подчиненным искать любые зацепки. И вот сейчас перед ним сидит следователь, который ведет это дело, и держит в руках листок бумаги. Это письмо, написанное отцом Альбертом кардиналу. Его нашли во время обыска на квартире убитого священника. Тот, кто его убил, не удосужился порыться в его вещах, и документ попал к полиции. По мере чтения письма лицо начальника полиции становится землистым.
— Вы читали это письмо? — хриплым голосом спрашивает он следователя, который держится холодно и отстраненно.
— Конечно.
— И что вы думаете?
— Думать должны вы. Здесь задеты слишком большие люди.
На лбу начальника полиции выступает испарина. Он еще раз возвращается к чтению. Отец Альберт пишет, что, посетив заброшенный город Моуди, он стал свидетелем совершения черной мессы в оскверненном здании католического храма. Собравшиеся на ней были в плащах с капюшонами, но того, кто ее совершал, священник узнал: это был бывший иезуит Линс. Кроме того, отец Альберт писал о том, что в брошенных шахтах имеется лаборатория, где проводятся опыты над людьми, о сути которых он ничего не может сказать, так как пребывание его в Моуди было небезопасным, ему и так пришлось спасаться оттуда бегством. Он делал также вывод, что, скорее всего, шахта у городка могла бы работать еще долго. Просто тем, кто завладел городом сейчас, хотелось иметь в своем распоряжении не просто заброшенное место, а такое, где люди мирно жили и трудились по христианским законам. Разрушив их жизнь, новые хозяева города осквернили город и шахту, и стали использовать их в античеловеческих ритуалах и опытах.
— Мы не сможем ничего сделать, — наконец решает начальник полиции. — Ты знаешь кто такой мистер Линс?
— Знаю, — с едва заметным презрением говорит следователь. Он не боится сильных мира сего, но в то же время понимает и то, что его начальник не может их не бояться.
— Разве можем мы его арестовать?
— Арестовать сложно, но можно пристрелить, — высказывает следователь свое видение проблемы.
— А ты герой! — смеется начальник, напряжение которого при этом не проходит. — Но ведь они везде: вся страна пронизана ими! Ты вступишь в борьбу с теми, кого даже не будешь знать, они уничтожат тебя, когда ты этого не ждешь!
— Меня может уничтожить пара пьяных бродяг и не менее жестоко, — возражает следователь. — Если мы будем всего бояться, то не только ничего нового не удастся создать, но и все то, что мы имеем, будет нами потеряно!
— Так ты хочешь дать делу ход? — едва выговаривает начальник полиции, все во рту которого от волнения пересохло.
— Это ты должен решить, — жестко говорит следователь. — Но по крайней мере отпусти хиппи — он здесь явно не при чем.
— А что сказать кардиналу?
— Мне кажется он вполне взрослый человек, чтобы знать правду. Но боюсь, что он поступит с ней также, как вы. Поэтому не нужно, наверное, давать ему повод показать себя не с лучшей стороны.
В душе начальника полиции идет борьба; он и боится, и в то же время ему хочется поступить по совести. Наконец, он принимает решение: «Хиппи можно освободить в связи со вновь вскрывшимися обстоятельствами, разглашение которых пока не возможно, в связи с интересами следствия. Если ты не боишься сюда ввязаться — попробуй собрать улики. Пока это лишь письмо сумасшедшего, которого убил либо другой сумасшедший, либо, если мы не хотим уничтожать заведомо невиновного, неустановленный грабитель. Кардиналу пока ничего говорить об этом не будем».